— «Плавные кривые» Джуди Шварц, — сказал он, указывая на мою спутницу шариковой ручкой. Потом на меня:
— «Жизни Феликса Рэймена», Феликс Рэймен. — Голос у него был высоким и каким-то скользким. Увидев, что мы согласно кивнули, он наклонился, чтобы записать эту информацию на каталожные карточки.
Я еще едва осмотрелся в помещении. Снаружи мимо окон на желтом фоне двигались узоры из зеленых завихрений. Они отрастили языки, пурпурные языки, и начали лизать. Мимо проплыли два красных пузыря света. Я решил отложить осмотр помещения на потом.
В центре зала находился довольно маленький каталог.
Сутулый мужчина с седой бородой листал карточки в одном из незаполненных ящиков.
— Сколько книг у вас вообще-то? — спросил я библиотекаря.
— Если бы ваши две книги были пригодными к использованию, то всего было бы 2471. — У меня, наверное, был удивленный вид, потому что он продолжил:
— Библиотека Форм очень избирательна. Мы храним толь» ко те книги, чьи темы отражают базовые категории человеческого понимания в полном раскрытии. Неполные, внеземные или уникальные работы интереса не представляют. Мы каталогизируем только те полные и определяющие рассмотрения существенных форм, которые действительно имеют место на Земле.
Раздалось тихое гудение и засветился телеэкран у его локтя. Это была женщина с «конским хвостом» сверху.
— Книга «Плавные кривые» завершена и будет пригодна к использованию, если удалить несколько неупорядоченных точек. Отправьте наверх Ральфа, чтобы он этим занялся.
— Очень хорошо. — Библиотекарь нажал на кнопку. — А что с книгой «Жизни Феликса Рэймена»?
Короткое покачивание головой.
— Полное раскрытие, но частичная тема. Если бы он описал все возможные жизни вместо того, чтобы…
— Но это у нас уже есть, — пожал плечами мужчина.
— Да. Книга Рэймена — лишь подраздел книги «Жизни», полка триста двадцать восемь. Если ему нужны эти услуги, ему придется написать другую.
— Что, если это будут «Лампы»? — радостно воскликнул мужчина.
Женщина на экране в задумчивости поджала губы.
— Да. Нам нужны «Лампы». Картинки, как вы думаете?
Мужчина кивнул.
— Я прослежу за этим. — Он выключил аппарат и обратился ко мне своим влажным голосом тростниковой дудки:
— Мистер Рэймен. Если вы подниметесь к мисс Винстон, она даст вам немного дурман-травы и покажет, где…
— Послушайте, — перебил я, — если вы думаете, что я собираюсь спалить себя лишь ради того, чтобы нарисовать все дурацкие возможные лампы…
— Вам придется, если вам нужны услуги.
— Я уже могу ими пользоваться, не так ли? — встряла в разговор Джуди Шварц.
— Ну да. То есть как только Ральф… — Он еще раз нажал кнопку на столе. Тишина. Библиотекарь посмотрел на нас отсутствующим взглядом, затем ухватил нить разговора. — Да, услуги. Вы сможете свободно, мисс Шварц, использовать наши возможности — наш каталог, наши книги, наш читальный зал. И разумеется, вы будете иметь доступ к помещениям для машинописи и рисования наверху. Дурман-трава и черпаки всегда наготове.
— Я ухожу, — объявил я. Я произнес это громче, чем рассчитывал, и несколько читателей подняли головы, чтобы снисходительно посмотреть на меня.
Я неуверенно пошел прочь от стола, затем вернулся.
— С таким же успехом я могу прихватить свою книжку…, если вы все равно собираетесь ее выкинуть.
Библиотекарь позвонил наверх. Через несколько секунд книга выпала из прорези в стене. Он молча подал ее мне.
Дверь, ведущая к лестнице, открылась, и тощий человек в хаки (такой была униформа смотрителя) шаркающей походкой вошел в зал. От него несло летучими растворителями, а вид у него был несколько одурманенный. Он облокотился на стол, несколько раз чмокнул губами и наконец осведомился:
— Слушаю вас, мистер Берри?
— Ральф, — сказал библиотекарь, — ты нужен мисс Винстон наверху. По-моему, надо удалить какие-то записи.
Ральф экстравагантно мотнул головой и снова принялся чмокать.
— И пожалуйста, проводи мистера Рэймена к выходу. — Он в последний раз обратился ко мне:
— Пройдите по туннелю до выхода и возьмите лыжи.
Ральф непрерывно кивал, постепенно приближая свою голову к моей.
— Снова наружу, да? — сказал он между двумя причмокиваниями. — От ворот поворот. — Он попытался хихикнуть, но смех быстро перешел в глубокий, конвульсивный кашель.
— Вы идете? — спросил я Джуди Шварц, перекрикивая кашель.