Она отсоединила шланг и повернулась, чтобы ослепительно улыбнуться мне своими тонкими губами и увядшими деснами.
— Ваше лицо, — сказал я в оцепенении. — Вы забыли о нем.
Элли хихикнула и, сжав свое тело, села на корточки.
Постепенно черты ее лица стали наполняться. Десны снова наползли на зубы, губы стали пухлыми, щеки окрепли… даже волосы у нее стали гуще. Она стала похожа на одну из женщин в карточной колоде. Возможно, она и позировала для них.
— Я заметила, какие карты вам понравились, — нежно сказала она. Она взяла меня за руку. — Пойдемте.
— Мне не следует, — слабо запротестовал я.
Она молча потащила меня в спальню.
Франкс наблюдал за нами с потолка, иногда чирикая что-то в изумлении. Когда мы закончили, я стал задремывать, но Элли разбудила меня.
— Давай куда-нибудь сходим, Феликс. Я хочу танцевать.
— На горе? Там же одни камни. — Честно, мне совершенно не хотелось снова топать по туннелю.
Она еще раз сильно меня тряхнула и вытащила из-под кровати какую-то странную одежду.
— Не на горе, а в городе. Тракки. Я знаю там миленький супер-клуб.
Через несколько минут Элли уже была совершенно одета. На ней были розовые тореадорские панталоны и резиновая курточка, которая больше смахивала на намотанный вокруг тела шланг. Я снова натянул на себя свой спортивный костюм, а Франкс сполз с потолка. Элли сказала, что на дворе лето, и я не взял свои лыжные ботинки и парку. Но я вернулся в гостиную и захватил свою книгу. В конце концов, кто знает, вернемся мы обратно или нет. Кантор все еще легко покоился в своем кресле. Он напоминал высохший лист. Я молча отсалютовал ему и вышел в холл.
— Никому ее там не показывай, — предупредила Элли, заметив, что я захватил с собой книгу.
— Почему нет?
— У них там гораздо меньше бесконечностей. — Она звучала так осторожно.
— И что, они бы расстроились, если бы увидели несколько новых?
— В Тракки полно людей, которые чего-нибудь боятся. Но в клубе все иначе.
Втроем мы вышли наружу.
Я наполовину ожидал оказаться на Горе Он или в Стране Снов, но их парадная дверь выходила на жилую городскую улицу, заставленную рядами припаркованных помятых старых машин. Город расстилался на уходящем вниз склоне холма. Стояли сумерки, горели желтоватые уличные фонари. Там были деревья, и теплый ветерок шелестел в листьях. На тротуарах и каменных стенах домов плясали тени. Мы тронулись. Было тихо, и эхо разносило звук наших шагов.
— Где Страна Снов? — спросил я у Элли.
Она встряхнула головой, расправляя длинные волнистые волосы.
— Это с черного хода. Я живу здесь, потому что это тройственная точка. Тракки спереди, Страна Снов сзади, а Гора Он прямо в конце туннеля.
Мы все еще никого не встретили. Это было мое любимое время суток — время, когда серый свет заливает город и все вещи лучатся собственной светящейся значимостью. Похоже, Элли хорошо знала дорогу. Мы следом за ней сворачивали за углы и шли по пустынным, обсаженным деревьями улицам. Тут и там нам попадались переполненные мусорные баки, и Франкс урывал себе какой-нибудь лакомый кусочек.
Вокруг были в основном жилые дома, но мы увидели несколько больших зданий, которые вполне могли оказаться храмами. Они были освещены, а изнутри доносились голоса. Я подумал о том, какую религию могли исповедовать горожане. Я зашагал в ногу с Франксом. Он был необычайно молчалив.
— Что ты думаешь об этом. Франкс? Ты раньше бывал в Тракки?
— Мне не следовало сюда идти, — мрачно ответил он. — Мне тут пробьют голову. Я должен что-нибудь сделать, но я так устал, Феликс, течение истории слишком сильно для меня.
Тут я впервые поверил ему.
— Мне будет не хватать тебя.
— Мы еще встретимся. — Я собрался было спросить его о чем-то еще, но он оборвал меня:
— Осталось не так много времени. Тебе нужно кое-что узнать. Ты скоро сам начнешь замечать. Все — живое. Не забывай. — Он притормозил и вытащил из сточной канавы кем-то недоеденный бутерброд.
— Что ты пытаешься мне сказать. Франкс?
Его ответ прозвучал глухо:
— Сам увидишь. Смотри в оба. А мне надо набить брюхо, пока я еще могу. — Он метнулся к другому мусорному баку.