— Ну — у — у, — тянет Фейнман, — в моем любимом ночном клубе, в Эль — Пасо, девочки жарче, чем гамма — лучи, и краше, чем сохранение чётности. Там ты наверняка получишь желаемое, Джонни. Мы можем повернуть в Альбукерке не налево, а направо, и попасть в него до рассвета. В Лос — Аламосе так и так все будут в Уайт — Сэндс. Служба безопасности не станет искать нас до понедельника, а к тому времени мы вернемся, истратив энное количество миллилитров спермы.
— Эль — Пасо, — бормочет фон Нойман, достав из внутреннего кармана пиджака некий прибор…
ЭТО ПЕРВЫЙ КАРМАННЫЙ КАЛЬКУЛЯТОР! Вещица размером с том «Британники» с бакелитовыми кнопочками, и что делает ее поистине бесценной, так это наличие всех дорог из атласа «Рэнд Макнэлли», помещенных в базу данных на бобине проволочного магнитофона. Фон Нойман чрезвычайно им гордится и, хотя мог бы быстрее просчитать алгоритм в голове, вводит в устройство их текущую скорость и местоположение, находит там локацию Лас — Вегаса, Альбукерке и Лос — Аламоса и продолжает передавать данные.
— Ты праф, Дики, — после паузы объявляет фон Нойман, продолжая смотреть на загадочное мелькание цифр калькулятора. — Мы можем сделат, как ты говоришь, и вернуться в лагер даже ранше рассвета в понеделник. На сколко назначено испытание, позвол спросит?
— На восемь утра в воскресенье.
Лицо фон Ноймана расплывается в широкой улыбке.
— До чего синхронистично. Мы именно тогда будем проезжат Уайт — Сэндс. Я не присутствовал на испытаниях с Троицы. Предстоит самое масштабное. Эта бомба, ты сам знаешь, Дики, проложит дорогу водородной, как считает Улам. Я за! Позвол, я перепрограммирую мозг машины!
Фейнман неспешно перебирается на переднее сиденье, а автомобиль все несется по шоссе между штатами, ошеломляя медленные туристические «бьюики» и семейные «студебекеры». Фейнман тащит с собой ящик с шампанским. Фон Нойман кладет назад вертикальную подушку и всматривается в открывшуюся панель с данными мозга в багажнике. Время от времени поглядывая на калькулятор, фон Нойман вносит нужные изменения, выдергивая и вставляя провода, какие бывают в телефонном коммутаторе.
— Я устал вставлят в металлические разъемы, Ричард. Со следующей девушкой я пойду первым.
Ночь. Обкуренные балдежники в ауте от бенни[15]. Нил, с перекошенным лицом, украдкой пробирается по стене лачуги Берроуза и берет с комода ключи от «бьюика» Билла, на кухне Джоан слушает радио и что — то пишет. Спускаясь по крыльцу и воровато идя к машине, Нил полагает, что Билл его не видит.
Усталое презрение Берроуза катастрофически притупилось от бензедрина и алкоголя, перейдя в мучительную нетерпимость. Морфинист со стажем вытаскивает обрезанный дробовик из потайной трубы, которую когда — то поместил под крыльцо в отверстии, высверленном в сгнивших досках. Он стреляет из оружия двенадцатого калибра мимо Нила, в его опустошенную покореженную коробку марихуаны, едва не задев Джека.
— Ого, — говорит Нил, бросая Берроузу ключи.
— У тебя в доме есть крепкое спиртное, Билл? — интересуется Джек, пытаясь определить, действительно ли дробовик выстрелил. — Может, пинта виски в ящике письменного стола, уже открытая? Или немного хереса?
— Продолжая нить моей послеобеденной мысли, — произносит Берроуз, кладя в карман ключи, — отмечу, что я говорил о термоядерных разрушениях и о будущем всего человечества, представители которого только что едва не были раздавлены в спермацет ректальными спазмами прыщавой задницы Билли Сандея. — Он вставляет в дробовик еще один патрон. У Билли глаза — точечки завзятого торчка. — Я жалею, что позволил вломиться сюда таким отъявленным наркоманам — латахам[16], я вас имею в виду, в особенности тебя, закоренелый уголовник, мошенник Кэссиди.
Нил вздыхает и садится на корточки, чтобы оплакать самокрутку, которую Джек зажег от тлеющего куска ружейного пыжа. Вскоре у них с Джеком начинается треп, крайне искренний, перенасыщенный джазовым сленгом. В центре дискуссии — предположение, что трое собравшихся здесь любителей джаза, сидящих на щербатом крыльце под полной луной, только что сформировали, или некогда сформировали, или еще сформируют, или, если точнее, всегда формировали и до сих пор формируют прямо здесь нечто подобное Святым Кретинам из второсортной киношки «Три бездельника»![17]
— Да, — говорит Джек. — Мы — Обреченные Святые Хаоса, выпущенные в мир работяг, чтобы надрать задницу Чарльзу Диккенсу, мы — бездельники, долбаные анархо — синдикалисткие субмарксисты, бездельники, которые хлещут всех по жопам и едят жареных цыплят на ужин. Мы — Три Бездельника, ребята!
16
Латах — состояние, бытующее в Юго — Восточной Азии. Во всем остальном латахи обычно сохраняют здравый рассудок, но стоит привлечь их внимание щелчком пальцев или резким окриком, как они импульсивно начинают подражать любому движению. Форма маниакального невольного гипноза. Иногда они наносят себе увечья, пытаясь имитировать движения нескольких человек одновременно (примеч. из «Нагого обеда» У. Берроуза).