— Я звонил раньше, но ваша девушка заявила, что вас нет, — обиженно сказал Смит.
— Это правда, — заверил его Коннор. — Я уезжал за город. Анджела Ломонд пригласила меня к себе.
— Вот как?
— Вы не говорили мне, что она выбыла из числа клиентов.
— Об этом даже не стоило говорить. — Смит на несколько секунд замолчал. — Можно ожидать от нее неприятностей?
— Нет.
— Что она хотела?
Коннор откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно на просторы Атлантического океана.
— Понятия не имею. Я там не задерживался.
— Весьма благоразумно, — похвалил Смит. Когда разговор закончился, Коннор сварил
себе чашку «С»-кофе, который хранил в запертом баре. Совершенство напитка изгладило из памяти последние следы беспокойства.
«Каким образом, — лениво подумал Коннор, — они добились того, что вкус ничуть не уступает аромату?»
Порочный круг
— Думаю, что могу вам помочь, — произнес слабый голос. — Я хочу покончить с собой.
Лоример удивленно поднял глаза. Даже в полумраке бара было видно, что подошедший к столику усталый мужчина болен. Его узкие плечи уныло сутулились под старым плащом, придавая фигуре женственный вид, в глазах на бледном удлиненном лице тлело отчаяние.
— Я хочу покончить с собой, — повторил незнакомец.
— Не кричите. — Лоример оглядел бар и с облегчением убедился, что их никто не слышал. — Садитесь.
Незнакомец опустился в кресло и, понурив голову, застыл.
Глядя на него, Лоример почувствовал разгорающееся возбуждение.
— Хотите выпить?
— Если угостите, не откажусь.
— Возьму вам пива. — Лоример нажал нужную кнопку, и через несколько секунд из раздаточного отверстия появилась кружка темного пива. Незнакомец равнодушно принял кружку и пригубил.
— Как вас зовут? — спросил Лоример.
— Это имеет значение?
— Лично мне плевать, но надо же как-то к вам обращаться. Кроме того, я должен знать о вас все.
— Раймонд Сэттл.
— Кто вас прислал, Раймонд?
— Не знаю его имени… Официант из «Фиделио», рыжеволосый.
Лоример задумчиво смотрел на собеседника, недоумевая, что может довести человека до такого состояния. Судя по манере речи, Сэттл относился к кругу образованных людей, но, с удовольствием отметил Лоример, именно таких обычно легко ломают жизненные невзгоды.
— Скажите, Раймонд, — начал он, — у вас есть родственники?
— Родственники? — Сэттл угрюмо смотрел в кружку. — Всего один. Девочка, ребенок.
— Вы хотите, чтобы деньги достались ей?
— Моя жена умерла в прошлом году, малышка в приюте. — Губы Сэттла растянулись в подобии кривой улыбки. — Очевидно, меня сочли неспособным обеспечить ее воспитание. Будь у меня деньги, в епископате, вероятно, закрыли бы глаза на недостатки моего характера, но, увы, я не могу заработать денег. По крайней мере, обычным способом.
— Понятно. Уж так нам повезло — родиться на Орегонии.
— Я не знаю, что такое везение.
— Жизнь гораздо проще на таких планетах, как Авалон, Моргания, даже на Земле.
— Смерть тоже проще.
— Н-да… — Лоример решил вернуть разговор в деловое русло. — Мне нужны подробности. Я плачу двадцать тысяч и хочу убедиться, что мои деньги не пропадут впустую.
— Не извиняйтесь, мистер Лоример. Я готов. Сэттл говорил с безразличием человека, у которого нет будущего.
Лоример заказал для себя коктейль, стараясь не заразиться отчаянием собеседника. Главное — и на этом надо сосредоточить внимание, — что своей смертью Сэттл откроет новую жизнь для двух людей.
Солнце почти слилось с горизонтом. Лоример летел из города над пламенеющими лесами. У изрезанного бухтами берега он посадил машину на верхушку холма в саду рядом с домом У ил-лена.
Фэй Уиллен сидела на скамейке, натягивая холст на деревянную раму. Простое белое платье подчеркивало глянцевую черноту ее волос. Лоример замер, впитывая красоту и великолепие того, что уже принадлежало ему фактически и скоро должно было стать его собственностью формально. Он кашлянул, и Фэй встрепенулась.
— Майк! — вскрикнула она, поднявшись на ноги. — Ты так рано… И даже не проверил, здесь ли Джерард.
— Это не имеет значения. Она нахмурилась.
— Но он может заподозрить…
— Фэй, говорю тебе, это не имеет значения. — В голосе Лоримера звучало нескрываемое торжество. — Я нашел!
— Что нашел?
— То, что, по твоему мнению, не найти и за тысячу лет — человека, который жаждет покончить с собой.