Барбара все ещё смаковала эту радость, когда чуть позже отметила, что где-то в самой глубине её сути происходят новые энергообмены.
И тогда она предоставила телу и разуму самим постепенно воспринять их.
Час за часом город все больше охватывала летняя жара. Солнце поднялось высоко, и его беспощадные лучи обрушились на закрытое помещение, возвышавшееся на крыше многоэтажного здания в пяти километрах от Исследовательского центра Альфа. Барбара, свернувшись калачиком в пыли кладовки, лежала совершенно неподвижно. Время от времени с её губ слетал жалобный стон. Подскочила температура, градом катился пот. Это длилось долго, очень долго. Потом её кожа ссохлась, а лицо приняло синеватый оттенок. Стоны прекратились. Если бы кто-нибудь оказался вблизи от Барбары, он не смог бы даже сказать, дышит ли она.
К четырем часам дня зной пошел на убыль, и в комнате с окнами без ставен стало прохладнее. Но истек ещё час, прежде чем царившая в помещении адская жара начала спадать. Примерно в шесть часов свернувшаяся человеческая фигура впервые шевельнулась.
Барбара медленно вытянула ноги, затем рывками перевернулась и снова затихла, распластавшись на спине с вытянутыми вдоль тела руками.
Ее правая щека была покрыта грязной коростой из пыли и высохшего пота. Она глубоко вздохнула и опять затихла. Через несколько минут приоткрылись веки. Ее темно-синие лучистые глаза непонятным образом ожили и наполнились внутренним огнем, хотя продолжали смотреть в одну точку.
Вечерело. В городе стали зажигаться огни. Все в каморке дышало тишиной. Тем не менее прошел ещё час, прежде чем раскинувшийся на полу силуэт человека снова подал признаки жизни…
На этот раз это были движения другого характера. Барбара внезапно стремительно вскочила на ноги и подошла к ближайшему окну, прислонившись лицом к грязному стеклу.
На западе высилась величественная груда комплекса Альфа в ореоле яркого света. Барбара повернула голову в этом направлении…
Через секунду разум Барбары, обуздывая её взгляд, стал осваиваться с обстановкой на совершенно ином, безмерно более глубоком уровне восприятия.
Ночью работа Центра мало чем отличалась от дневной. Но Барбара, пробегая своей мыслью по знакомым ей и освещенным как днем коридорам, ведущим в секцию биологии, отметила, что персонала все же было поменьше. Так же мысленно она пересекла Центральную лабораторию, прошла по узкому коридору и остановилась перед дверью кабинета доктора Глоуджа.
Переступив порог, она замерла в темной, заполненной тишиной комнате. Затем прошла в библиотеку. Две-три минуты её мысль витала над солидным сейфом, стоявшим в углу. Она все поняла.
Сейф был пуст… и представлял собой ловушку.
Барбара мысленно перенеслась на пятый этаж и поплыла к большой черной двери, на которой было написано: «Служба по контактам и научным исследованиям».
Снова остановилась…
В течение нескольких минут Барбара неспешно и скрупулезно зондировала своей мыслью стены кабинетов и личных апартаментов Джона Хэммонда. Что-то в них было необычным и, как представлялось, таило в себе очень большую опасность. В этой секции Центра всюду между стенками и дверьми, над потолками и под полами пульсировали, извиваясь подобно струе дыма из печной трубы, странные силовые поля.
Преодолеть этот барьер было невозможно.
Но это касалось Барбары во плоти, а её мысленное воплощение в определенной степени было способно на это…
Нужно было лишь избегать большой двери и потайного лифта, который вел непосредственно в квартиру Хэммонда. Защита этих участков, наиболее привлекательных для любого нежелательного лица, стремящегося проникнуть в секцию, была мощнейшей.
Она отодвинулась от этой массивной двери и застыла в ожидании, достаточно далеко от стены, которая воздвигалась между ней и основным кабинетом. Понемногу стала возникать картинка…
Она очутилась в неизвестной ей доселе комнате, совершенно пустой и не представлявшей никакого интереса, за исключением закрытой двери, параллельной другой двери, выходившей в коридор.
Образ внутренней комнаты в мозгу Барбары внезапно померк. Вместо него она ощутила присутствие какой-то всепоглощающей, грозной, грубо повелевающей силы.
Обескураженная и напуганная, Барбара уже чувствовала воздействие этой силы, её готовность отбросить девушку назад, к смертоносному барьеру, окружавшему всю секцию. Поисковая мысль Барбары тут же прервала передачу по каналу зрительного восприятия и ради обретения стабильности покорно притихла.