— Конечно.
— И вам незачем говорить, что вы меня любите. С этим пока что кончено. — Она встала и протянула мне руку. — Спокойной ночи.
Я хотел поцеловать ее.
— Нет, — сказала она. — Я страшно устала.
— А все-таки поцелуйте меня, — сказал я.
— Я страшно устала, милый.
— Поцелуйте меня.
— Вам очень хочется?
— Очень.
Мы поцеловались, но она вдруг вырвалась.
— Не надо. Спокойной ночи, милый.
Мы дошли до дверей, и я видел, как она переступила порог и пошла по вестибюлю. Мне нравилось следить за ее движениями. Она скрылась в коридоре. Я пошел домой. Ночь была душная, и наверху, в горах, не стихало ни на минуту. Видны были вспышки на Сан-Габриеле.
Перед «Вилла-Росса» я остановился. Ставни были закрыты, но внутри еще шумели. Кто-то пел. Я поднялся к себе. Ринальди вошел, когда я раздевался.
— Агa, — сказал он. — Дело не идет на лад. Бэби в смущении.
— Где вы были?
— На «Вилла-Росса». Очень пользительно для души, бэби. Мы пели хором. А вы где были?
— Заходил к англичанам.
— Слава богу, что я не спутался с англичанами.
Глава 7
На следующий день, возвращаясь с первого горного поста, я остановил машину у smistimento[30], где раненые и больные распределялись по их документам и на документах делалась отметка о направлении в тот или иной госпиталь. Я сам вел машину и остался сидеть у руля, а шофер понес документы для отметки. День был жаркий, и небо было очень синее и яркое, а дорога белая и пыльная. Я сидел на высоком сиденье фиата и ни о чем не думал. Мимо по дороге проходил полк, и я смотрел, как шагают ряды. Люди были разморены и потны. Некоторые были в стальных касках, но большинство несло их прицепленными к ранцам. Многим каски были слишком велики и почти накрывали уши. Офицеры все были в касках, но подобранных по размеру. Это была часть бригады Базиликата. Я узнал их полосатые, красные с белым, петлицы. Полк уже давно прошел, но мимо все еще тянулись отставшие, — те, кто не в силах был шагать в ногу со своим отделением. Они были измучены, все в поту и в пыли. Некоторые казались совсем больными. Когда последний отставший прошел, на дороге показался еще солдат. Он шел прихрамывая. Он остановился и сел у дороги. Я вылез и подошел к нему.
— Что с вами?
Он посмотрел на меня, потом встал.
— Я уже иду.
— А в чем дело?
— Все война, ну ее к…
— Что с вашей ногой?
— Не в ноге дело. У меня грыжа.
— Почему же вы идете пешком? — спросил я. — Почему вы не в госпитале?
— Не пускают. Лейтенант говорит, что я нарочно сбросил бандаж.
— Покажите мне.
— Она вышла.
— С какой стороны?
— Вот здесь.
Я ощупал его живот.
— Кашляните, — сказал я.
— Как бы от этого не стало хуже. Она уже и так вдвое больше, чем утром.
— Садитесь в машину, — сказал я. — Когда бумаги моих раненых будут готовы, я сам отвезу вас и сдам в вашу санитарную часть.
— Он скажет, что я нарочно.
— Тут они не смогут придраться, — сказал я. — Это не рана. У вас ведь это было и раньше?
— Но я потерял бандаж.
— Вас направят в госпиталь.
— А нельзя мне с вами остаться, tenente?
— Нет, у меня нет на вас документов.
В дверях показался шофер с документами раненых, которых мы везли.
— Четверых в сто пятый. Двоих в сто тридцать второй, — сказал он. Это были госпитали на другом берегу.
— Садитесь за руль, — сказал я.
Я помог солдату с грыжей взобраться на сиденье рядом с нами.
— Вы говорите по-английски? — спросил он.
— Да.
— Что вы скажете об этой проклятой войне?
— Скверная штука.
— Еще бы не скверная, черт дери. Еще бы не скверная.
— Вы бывали в Штатах?
— Бывал. В Питтсбурге. Я догадался, что вы американец.
— Разве я плохо говорю по-итальянски?
— Я сразу догадался, что вы американец.
— Еще один американец, — сказал шофер по-итальянски, взглянув на солдата с грыжей.
— Послушайте, лейтенант. Вы непременно должны меня доставить в полк?
— Да.
— Штука-то в том, что старший врач знает про мою грыжу. Я выбросил к черту бандаж, чтобы мне стало хуже и не пришлось опять идти на передовую.
— Понимаю.
— Может, вы отвезете меня куда-нибудь в другое место?
— Будь мы ближе к фронту, я мог бы сдать вас на первый медицинский пункт. Но здесь, в тылу, нельзя без документов.
— Если я вернусь, мне сделают операцию, а потом все время будут держать на передовой.