Она поднялась, благодарно улыбнулась Кэтрин и поспешила в кабинет начальника. Все девушки обратили внимание на Кэтрин и смотрели на нее крайне враждебно.
Через пять минут дверь кабинета отворилась, и из него вышли Фрэзер и секретарша. Секретарша показала ему Кэтрин:
— Вот эта девушка.
Уильям Фрэзер повернулся к ней и стал внимательно ее рассматривать.
— Будьте любезны, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет.
— Иду, сэр. — Кэтрин последовала за ним, чувствуя, как девушки, оставшиеся в приемной, сверлят ее глазами. Фрэзер закрыл дверь.
Его кабинет представлял собой типичную вашингтонскую чиновничью контору. Но Фрэзер обставил ее по своему вкусу. Здесь чувствовалось его пристрастие к хорошей мебели и предметам искусства.
— Садитесь, мисс…
— Александер, Кэтрин Александер.
— Салли утверждает, что это вы достали журнал.
— Да, сэр.
— Полагаю, что этот номер «Лайфа» трехнедельной давности не лежал у вас в сумочке.
— Нет, сэр.
— Как же вам удалось так быстро найти его?
— Я спустилась в мужскую парикмахерскую. В парикмахерских и зубоврачебных кабинетах всегда лежат старые журналы.
— Понятно. — Фрэзер улыбнулся, и его лицо казалось теперь менее суровым. — Я бы, вероятно, до такого не додумался, — заметил он. — Вы так же находчивы и во всем остальном?
Кэтрин вспомнила о Роне Питерсоне.
— Нет, сэр, — ответила она.
— Вы хотите получить работу секретарши?
— Не совсем так.
Кэтрин увидела, что он удивился.
— Я согласна работать секретаршей, — поспешила добавить Кэтрин. — Чего бы мне действительно хотелось, так это быть вашей помощницей.
— А почему бы вам не начать с сегодняшнего дня работать у меня секретаршей? — сухо спросил Фрэзер. — Возможно, потом вы станете моей помощницей.
Кэтрин с надеждой посмотрела на него:
— Значит, вы берете меня на работу?
— Я даю вам испытательный срок.
Он нажал клавишу селекторной связи и наклонился к селектору.
— Салли, поблагодарите всех юных леди и скажите им, что место уже занято.
— Слушаюсь, господин Фрэзер.
Он выключил связь.
— Тридцать долларов в неделю вас устроят?
— Да, конечно, сэр. Благодарю вас, господин Фрэзер.
— Можете начинать работу завтра с девяти утра. Возьмите у Салли анкету и заполните ее для отдела кадров.
Выйдя из кабинета Фрэзера, Кэтрин направилась в газету «Вашингтон пост». У входа в вестибюль ее остановил полицейский.
— Я личная секретарша Уильяма Фрэзера, — торжествующе заявила она, — из государственного департамента. Мне нужно получить кое-какую информацию в вашем справочном отделе.
— Какую именно информацию?
— Об Уильяме Фрэзере.
Секунду он изучал ее, а затем сказал:
— Это самый необычный запрос за всю неделю. У вас что, нелады с боссом или что-нибудь в этом роде?
— Нет, — ответила она обезоруживающим тоном. — Я собираюсь написать о нем статью.
Через пять минут служащий проводил ее в справочный отдел. Просидев там около часа, Кэтрин стала одним из лучших в мире знатоков биографии Уильяма Фрэзера. Ему было сорок пять лет. С отличием окончив Принстонский университет, он основал рекламное агентство «Фрэзер ассошиэйтс», которое вскоре превратилось в самое преуспевающее предприятие в области рекламы. По просьбе президента Фрэзер взял отпуск, чтобы работать на правительство. Он женился на богатой аристократке по имени Лидия Кэмптон и развелся с ней четыре года назад. Детей у них не было. Фрэзер стал миллионером и имеет дом в Джорджтауне. У него также есть дача в Бар-Харборе в штате Мэн. Он увлекается теннисом, греблей и поло. В некоторых газетных статьях Фрэзера называли «одним из самых выгодных холостяков в Америке».
Когда Кэтрин возвратилась домой и рассказала Суси, что устроилась на работу, та настояла на том, чтобы отпраздновать это событие. В городе появились два богатых курсанта из военно-морского училища в Аннаполисе.
Ухажером Кэтрин оказался довольно приятный молодой человек. Однако весь вечер она мысленно сравнивала его с Уильямом Фрэзером, и курсант казался ей просто неоперившимся и скучным юнцом. Кэтрин задавала себе вопрос, суждено ли ей влюбиться в своего нового босса. В его присутствии она не испытывала трепетного девического полового чувства. Кэтрин относилась к Фрэзеру по-другому. Он ей нравился как личность, она уважала его. Кэтрин решила, что все эти трепетные чувства — выдумка французских романов с сексуальной подоплекой.