Он стал разглядывать цветную упаковку.
— Лучше всяких денег, скажу вам. Бергер улыбнулся.
— Лео, — сказал он, — с тобой все в порядке.
— Я никогда не считал себя идеалистом. — Лебенталь недоверчиво посмотрел на него.
— Не обижайся. Я это говорю без задних мыслей. Ты довольно часто помогал нам.
Лебенталь улыбнулся, польщенный.
— Если что-то можешь, надо делать. Всегда хорошо иметь рядом бизнесмена, знающего толк в практическом деле. Если я чем-нибудь могу вам быть полезным…
— А какие у тебя планы, Бухер? Ты хочешь остаться здесь?
— Нет. Я жду, пока Рут немного окрепнет.
— Ясно. — Лебенталь достал из кармана американскую авторучку и что-то написал. — Вот мой адрес в городе. Если…
— Откуда у тебя американская ручка? — спросил Бергер.
— Обмен. Американцы гоняются за лагерными сувенирами.
— Что?
— Они собирают сувениры. Все, что угодно. Пистолеты, значки, кнуты, флаги — это выгодный бизнес. Я хорошенько позаботился и запасся всем необходимым, что их интересует.
— Лео, — сказал Бергер. — Хорошо, что ты есть. Лебенталь кивнул, нисколько не удивившись.
— Пока что ты побудешь здесь?
— Да, я останусь здесь.
— Значит, иногда мы будем видеться. Ночью я в городе, а чтобы поесть, буду приезжать сюда наверх.
— Я так и думал.
— Ясное дело. Сигарет у тебя хватит?
— Нет.
— Вот. — Лебенталь вынул из кармана две целых пачки и дал Бергеру и Бухеру.
— Что у тебя еще есть? — спросил Бухер.
— Консервы. — Лебенталь посмотрел на свои часы. — Мне пора…
Он достал из-под своей кровати новый американский плащ и надел его. По этому поводу никто уже не сказал ни слова. Если бы у ворот его ждала машина, это тоже никого бы не удивило.
— Не потеряйте адрес, — сказал он Бухеру. — Было бы жаль, если бы мы больше не встретились.
— Не потеряем.
— Мы уходим вместе, — сказал Агасфер. — Я с Карелом.
Перед ними стоял Бергер.
— Побудьте здесь еще пару недель, — попросил Бергер. — Вы ведь еще недостаточно окрепли,
— Мы хотим прочь отсюда.
— Вы знаете, куда?
— Нет.
— Почему же тогда собираетесь уходить?
Агасфер изобразил неопределенный жест.
— Мы достаточно долго пробыли здесь.
На нем была старомодная темно-синяя крылатка, своего рода пальто с пелериной, не доходившей до пояса. Ее достал ему Лебенталь, который уже открыл дело. Эта крылатка принадлежала одному учителю гимназии, погибшему при последнем авианалете. На Кареле был полный набор американского обмундирования.
— Карелу надо уходить отсюда, — сказал Агасфер. Подошел Бухер. Он внимательно осмотрел костюм Карела.
— Что с тобой случилось?
— Американцы его усыновили. Полк, который первым сюда прорвался. Они послали за ним джип. Я с ними немного проеду.
— Они тебя тоже усыновили?
— Нет. Просто они меня немного подвезут.
— А потом?
— Потом? — Агасфер окинул взглядом раскинувшуюся под ними долину. Его пальто развевалось на ветру. — Тут столько лагерей, где у меня были знакомые…
Бергер посмотрел на него. «Лебенталь одел его, как надо, — подумал он. — Сейчас тот похож на пилигрима. Он будет странствовать по лагерям. От одной могилы к другой. Только кто из узников мог позволить себе роскошь иметь могилу? Тогда что он собирается искать?»
— Знаешь что, — проговорил Агасфер. — Иногда встречаешь людей совершенно неожиданно где-нибудь на улице.
— Да, старик.
Они посмотрели обоим вслед.
— Странно, что мы все так разбредемся, — произнес Бухер.
— Ты тоже скоро уходишь отсюда?
— Да. Но мы не можем просто так терять друг друга.
— Ничего не поделаешь, — проговорил Бергер. — Ничего не поделаешь.
— Нам надо будет снова встретиться. После всего, что было здесь. Когда-нибудь.
— Нет.
Бухер поднял глаза.
— Нет, — повторил Бергер. — Мы не вправе этого забывать. Однако мы не должны делать из этого культ. Иначе мы навсегда останемся в тени этих проклятых сторожевых башен.
Малый лагерь опустел. Его хорошенько вычистили, а обитателей разместили в трудовом лагере и в казармах СС. Для этого потребовались потоки воды, мыла и дезинфицирующих средств; однако над ними все еще висел запах смерти, грязи и беды. В ограде из колючей проволоки были сделаны проходы.
— Ты уверена, что у тебя хватит сил? — спросил Бухер Рут.
— Да.
— Тогда отправимся в путь. Какой сегодня день?
— Четверг.
— Четверг. Хорошо, что дни снова получили имена. Здесь у них были только числа. В неделе семь. Все похожие один на другой.