Братья Стругацкие, Сергей Лукьяненко, Игорь Минаков, Елена Щетинина, Марина Ясинская, Дарья Зарубина, Михаил Харитонов
ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
В ОДНОМ ТОМЕ
ЧАСТЬ I
ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Аркадий и Борис Стругацкие
ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ
(повесть)
То были дни, когда я познал, что значит: страдать; что значит: стыдиться; что значит: отчаяться.
Должен вас предупредить вот о чем. Выполняя задание, вы будете при оружии для поднятия авторитета. Но пускать его в ход вам не разрешается ни при каких обстоятельствах.
Ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?
На средневековой планете присутствует группа землян-историков. Антон уже пять лет живет в королевстве Арканар под личиной благородного дона Руматы Эсторского. Среди окружающего его зверства и убогости он пытается отыскать искорки будущего, знакомого ему по тускнеющему образу доброй и ласковой коммунистической Земли.
Как историк, он знает, что и ученые, которых он спасает от серых штурмовиков дона Рэбы, и просто добрые честные люди на этой планете обречены на страдание.
Как представитель могущественной Земли, он может спасти немногих, но не может спасти всех.
Как человек, он не может с этим смириться.
Пролог
Ложа Анкиного арбалета была выточена из черной пластмассы, а тетива была из хромистой стали и натягивалась одним движением бесшумно скользящего рычага. Антон новшеств не признавал: у него было доброе боевое устройство в стиле маршала Тоца, короля Пица Первого, окованное черной медью, с колесиком, на которое наматывался шнур из воловьих жил. Что касается Пашки, то он взял пневматический карабин. Арбалеты он считал детством человечества, так как был ленив и неспособен к столярному ремеслу.
Они причалили к северному берегу, где из желтого песчаного обрыва торчали корявые корни мачтовых сосен. Анка бросила рулевое весло и оглянулась. Солнце уже поднялось над лесом, и все было голубое зеленое и желтое — голубой туман над озером, темно-зеленые сосны и желтый берег на той стороне. И небо над всем этим было ясное, белесовато-синее.
— Ничего там нет, — сказал Пашка.
Ребята сидели, перегнувшись через борт, и глядели в воду.
— Громадная щука, — уверенно сказал Антон.
— С вот такими плавниками? — спросил Пашка.
Антон промолчал. Анка тоже посмотрела в воду, но увидела только собственное отражение.
— Искупаться бы, — сказал Пашка, запуская руку по локоть в воду. — Холодная, — сообщил он.
Антон перебрался на нос и спрыгнул на берег. Лодка закачалась. Антон взялся за борт и выжидательно посмотрел на Пашку. Тогда Пашка поднялся, заложил весло за шею, как коромысло, и, извиваясь нижней частью туловища, пропел:
Старый шкипер Вицлипуцли!
Ты, приятель, не заснул?
Берегись, к тебе несутся
Стаи жареных акул!
Антон молча рванул лодку.
— Эй-эй! — закричал Пашка, хватаясь за борта.
— Почему жареных? — спросила Анка.
— Не знаю, — ответил Пашка. Они выбрались из лодки. — А верно здорово? Стаи жареных акул!
Они потащили лодку на берег. Ноги проваливались во влажный песок, где было полным-полно высохших иголок и сосновых шишек. Лодка была тяжелая и скользкая, но они выволокли ее до самой кормы и остановились, тяжело дыша.
— Ногу отдавил, — сказал Пашка и принялся поправлять красную повязку на голове. Он внимательно следил за тем, чтобы узел повязки был точно над правым ухом, как у носатых ируканских пиратов. — Жизнь не дорога, о-хэй! — заявил он.
Анка сосредоточенно сосала палец.
— Занозила? — спросил Антон.
— Нет. Содрала. У кого-то из вас такие когти…
— Ну-ка, покажи.
Она показала.
— Да, — сказал Антон. — Травма. Ну, что будем делать?
— На пле-чо — и вдоль берега, — предложил Пашка.
— Стоило тогда вылезать из лодки, — сказал Антон.
— На лодке и курица может, — объяснил Пашка. А по берегу: тростники — раз, обрывы — два, омуты — три. С налимами. И сомы есть.
— Стаи жареных сомов, — сказал Антон.
— А ты в омут нырял?
— Ну, нырял.
— Я не видел. Не довелось как-то увидеть.
— Мало ли чего ты не видел.