— Саша, — сказал он, — нам надо серьезно поговорить.
— Если насчет статьи, — сказал Привалов, — то я вам вышлю. Когда будет готово. Сейчас у меня дела, так что обещать заранее ничего не могу.
Хунта посмотрел на него, как солдат на вошь.
— Я сказал: серьезно поговорить, — повторил он.
— А какие у нас с вами еще серьезные дела? — спросил Александр. — У вас все серьезные дела не со мной. Я в ваших серьезных делах не участвую.
— Ты тут работаешь, забыл? — спросил Хунта.
— Я увольняюсь, — сообщил Привалов.
Хунта секунды четыре думал.
— Вот что, — сказал он наконец. — Даже если ты так настроен — удели нам пять минут. А потом ломай дрова, хлопай дверьми, разрушай свою жизнь…
— Хорошо, пять минут у меня в машинном зале, — разрешил Александр. Он обошел Хунту и в сопровождении гномов спустился вниз по лестнице. Какая-то часть его сознания вопила от стыда и ужаса. Но целому Привалову страшно не было — так, слегка противно.
Когда он вошел в машинный зал, то увидел все ту же компанию. Все сидели кто на чем — напряженные и злые. Привалов по привычке сел на вводилку.
— Ну и как все это понимать прикажешь? — с места в карьер начал Почкин.
— Во-первых, — сказал Привалов, — я не понимаю, что вам от меня надо. Кроме того, что вы все чем-то недовольны и хотите меня запугать. Во-вторых, — он повысил голос, заметив, что Корнеев собирается что-то сказать, — я больше не сотрудник Института. Я подал заявление, и Камноедов его подписал. Задним числом, — добавил он. — Так что этот рабочий день у меня последний. С завтрашнего дня я свободен.
— Это как же Камноедов подписал? — прищурился Хунта. — Да еще и задним числом? У него же допуск по третьей форме…
— Вот так и подписал, — пожал плечами Привалов. На самом деле он не знал, как Преображенский выбил из Камноедова бумагу, но обсуждать этот вопрос с Хунтой считал совершенно излишним.
— Выясни потом, — бросил Хунта Почкину. — Думаешь убежать, Привалов? И куда же ты побежишь?
— Бежать от кого? — спросил Привалов. — От вас, что ли? А зачем? Вообще какие ко мне претензии?
— Тут не ты с нами разговариваешь, тут мы тебя спрашиваем. — Хунта включил свой страшный свистящий шепот. — Давай, миленький, рассказывай. Или мы с тобой по-другому говорить будем…
Тут Привалов внезапно понял, что у Хунты нет никакого реального повода с ним расправляться — ни магически, ни административно. Кристобаль Хозевич просто-напросто ломал перед клевретами обычную комедию: изображал сильную личность.
— Я уже все сказал вам лично, — отбил он подачу, усилив голосом слово «лично».
— Ты мозги-то нам не канифоль, — начал Ойра-Ойра. — Мы все знаем. Про твои дела с Бальзамо.
— Ну знаете, и хорошо. — Привалов пожал плечами.
— Дела с Бальзамо? — заинтересовался Эдик. — Какие же это дела с Бальзамо?
— Никаких, — честно ответил Привалов. — Мы с Джузеппе Петровичем все закончили. Да вы у него сами спросите, если мне не верите.
— Закончили? Что закончили? — прицепился Эдик.
— Все закончили, — в том же тоне ответил Привалов. — Все вопросы к Джузеппе Петровичу.
— Ты не это самое тут, — скривился Ойра-Ойра. — Джузеппе Петро-о-ович, понимаешь, у него. Кто он тебе и кто ты ему, хоть осознаешь?
— Я много чего осознаю, — сказал Александр, — кроме того, чего вам от меня надо.
— Да др-р-р-р уже, чмошник ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж! — вдруг взвился Корнеев и взмахнул руками, творя какое-то заклинание.
Александр ощутил, что его как будто окатило ведром невидимых помоев, но они его почему-то не запачкали, только в воздухе резко завоняло тухлым яйцом.
Хунта демонстративно понюхал воздух. Поморщился, убрал запах.
— Витя, — сказал он, — если ты еще раз навоняешь в моем присутствии, я тебя превращу… — он помедлил, — во что мы его превратим, Володя? — обернулся он к Почкину.
— Во что хотите, — отбился Почкин.
— Володя, я тебя спрашивал не о том, чего я хочу, — нажал Хунта в своей манере. — Это не твоего ума дело — чего я хочу. Я тебя ясно спросил, во что превратить вот эту вонючку. Ты мне не ответил. Ты начал зубы мне заговаривать, Володя. Может, лучше нам тебя во что-нибудь превратить?
А если другие варианты попробовать? Например, выпотрошить и в аквариум посадить? Что скажешь, Витечка? У тебя есть аквариум подходящий?
— Ну что значит аквариум… — не нашел лучшего ответа Корнеев.
— Теперь ты не знаешь, что значит аквариум? Привалов, объясни этому недоумку, что такое аквариум, — как бы вспомнил Хунта об Александре.