— Нимейд би! — выругался он.
Белые кители рассмеялись.
— А так говорят желтобилетники.
Один из них нанес быстрый удар дубинкой, и Ма с криком упал, сжимая ногу. Белые кители окружили его со всех сторон, один ткнул Ма в лицо, заставив его раскрыться, а потом провел дубинкой по груди, оставляя кровавую линию на рубашке.
— Его одежда лучше, чем у тебя, Тонгчай.
— Наверное, перебрался через границу с задницей, полной нефрита.
Один из них присел на корточки и посмотрел Ма в лицо.
— Это правда? Ты гадишь нефритом?
Ма отчаянно затряс головой, перевернулся на живот и попытался отползти. Изо рта у него потекла черная струйка крови. Одна нога бессильно волочилась сзади. Белый китель последовал за ним, толкнул ногой, разворачивая, и поставил ботинок на лицо поверженного человека. Остальные двое втянули в себя воздух и отошли на шаг. Избить человека — это одно…
— Саттипонг, нет.
Человек по имени Саттипонг обернулся к своим товарищам.
— Он ничто. Желтобилетники хуже пузырчатой ржи. Они являются сюда нищенствовать, расходуют еду, когда нам самим ее не хватает, а теперь еще и это. — Он пнул ногой запястье Ма. — Золото.
Ма застонал и попытался стащить часы с запястья.
— Возьмите. Вот. Пожалуйста! Возьмите…
— Они твои, чтобы отдавать, желтобилетник?
— Нет… не желтобилетник, — выдохнул Ма. — Пожалуйста. Не ваше министерство…
Его руки начали шарить в карманах под презрительным взглядом белого кителя. Он вытащил документы и помахал ими в ночном воздухе.
Саттипонг взял бумаги, посмотрел на них и наклонился к Ма.
— Думаешь, наши соплеменники нас не боятся?
Он швырнул бумаги на землю и молниеносно, словно кобра, начал наносить удары: один, два, три. Он действовал быстро и методично. Ма сжался в комок, пытаясь защититься. Саттипонг отступил назад, тяжело дыша, и махнул рукой своим спутникам.
— Научите его уважению.
Они с сомнением переглянулись, но потом, подбадриваемые Саттипонгом, начали вместе избивать Ма.
Еще несколько человек вышли из бара, но, увидев белую форму, тут же метнулись обратно. Белые кители остались одни. Если рядом и находились чьи — то наблюдающие глаза, они ничем себя не выдали. Наконец Саттипонг удовлетворенно вздохнул, опустился на корточки, снял антикварный «Ролекс» с руки Ма и плюнул ему в лицо, а потом махнул рукой своим соратникам. Они повернулись и зашагали прочь мимо затаившегося в тени Трэна. Тот, кого звали Тонгчай, оглянулся.
— Он может пожаловаться.
Саттипонг покачал головой, внимательно разглядывая «Ролекс».
— Он получил свой урок.
Их шаги смолкли в темноте. Из ночных кубов высотного дома снова начала доноситься музыка. На улице было тихо. Трэн долго смотрел по сторонам, проверяя, нет ли поблизости других охотников. Никакого движения. Казалось, город повернулся спиной к избитому малайскому китайцу, лежавшему на тротуаре. Наконец Трэн выбрался из тени и добрел до Ма Пинга.
Ма заметил его и поднял дрожащую руку.
— Помогите.
Он произнес эти слова на тайском, потом на чужеземном английском, наконец, на малайском, словно вернулся в детство. Тут он, казалось, узнал Трэна, и его глаза широко раскрылись. Он слабо улыбнулся разбитыми губами и заговорил на китайском, торговом языке их братства:
— Что ты здесь делаешь?
Трэн, глядя в разбитое лицо, присел рядом на корточки.
Ма закрыл глаза и попытался улыбнуться:
— Значит, ты мне поверил?
Его глаза опухли, кровь стекала с рассеченного лба.
— Да.
— Похоже, они сломали мне ногу. — Он попытался сесть, застонал и опустился на землю. Ма провел рукой по ребрам и ощупал щиколотку. — Я не могу идти. — Он втянул в себя воздух, коснувшись еще одной сломанной кости. — Ты был прав относительно белых кителей.
— Торчащий гвоздь следует забивать по самую шляпку.
Что-то в голосе Трэна заставило Ма поднять голову и посмотреть ему в лицо.
— Пожалуйста, я ведь тебя накормил! Найди мне рикшу.
Правая рука Ма скользнула к запястью, где еще совсем недавно были часы. Он пытался предложить сделку.
«Это судьба? — спросил себя Трэн. — Или удача? — Он поджал губы и задумался. — Неужели судьба привлекла белые кители с их жуткими черными дубинками? Или удача помогла мне стать свидетелем падения Ма? Быть может, меня и Ма Пинга все еще ждет изменение кармы?»
Трэн смотрел на умоляющего Ма и вспоминал, как много жизней назад он уволил молодого клерка, устроил ему настоящую взбучку и предупредил, чтобы он никогда не возвращался. Но тогда он сам был великим человеком, а теперь стал совсем маленьким — таким же, как клерк, которого вышвырнул много лет назад. Даже, может быть, гораздо меньше клерка. Он завел руки под спину Ма и приподнял его.