Но однажды поутру его испугала незваная мысль: на протяжении нескольких суток ширина колеи вроде бы совсем не менялась. Не достиг ли он района, где скорость движения почвы в точности равна темпу его ходьбы? И не означает ли это, что он, как белка в колесе, по существу топчется на месте? На час-другой он даже прибавил шагу, пока испуг не отступил перед доводами разума. В конце концов, он благополучно выбрался из горной зоны, где сила, тянущая на юг, была неизмеримо мощнее…
Почему же дни бегут, а Город не приближается? Он распечатал два последних пакетика концентрата и дважды наполнял флягу из местных источников. Затем настал день, когда пища подошла к концу — и вдруг Гельварда охватило острое возбуждение. Смерть от голода ему больше не грозила: он узнал, где находится! По этим самым холмам он езди верхом с меновщиком Коллингсом — в то время эти места лежали в двух-трех милях к северу от оптимума. Учитывая, что он отсутствовал самое большее мили три, до Города теперь рукой подать!..
Полотно со шрамами от шпал перевалило за небольшой гребень, и… Города впереди по-прежнему не оказалось. Шрамы по-прежнему оставались длиннее, чем следовало, и просвет, отделявший Гельварда от соседнего, левого внешнего пути, был явно выше нормы.
Все это, решил Гельвард, могло означать только одно: за время его отсутствия в Городе нашли способ перемещаться много быстрее, чем раньше. Может статься, Город даже опередил оптимум и попал в края, где скорость движения почвы становится ниже. Гельвард начал догадываться, что за настойчивым стремлением гильдиеров вперед и вперед кроется еще одна причина: они надеются, что там, за оптимумом, есть зона, где почва не движется совсем. И тогда Город сможет остановиться. Исполинское беличье колесо наконец-то затормозит.
Глава 20
Гельвард лег на голодный желудок и спал плохо. Утром он промочил горло водой из фляги и сразу отправился дальше. Город должен быть совсем, совсем близко…
Однако в полуденный зной пришлось дать себе передышку. Местность была голой и открытой, нигде ни деревца. Гельвард без сил опустился на край полотна.
Тупо глядя в одну точку перед собой, он внезапно заметил троих людей, которые не спеша шли в его сторону. В сердце затеплилась надежда: эти трое из Города, их послали найти и спасти его. Подпустив их поближе, он попытался встать, но оступился и упал ничком.
— Эй! Ты из Города?..
Гельвард открыл глаза и взглянул на говорящего. Над ним склонился молодой человек в форме ученика гильдии. От изумления у Гельварда отвисла челюсть, и он лишь слабо кивнул.
— Ты болен? Что с тобой?
— Ничего, обойдется. Еда у тебя есть?
— Сначала выпей немного.
Молодой человек протянул Гельварду флягу с водой, и тот сделал жадный глоток. Вода была затхлая и безвкусная, городская вода.
— Ты можешь встать?
Гельвард поднялся на ноги не без помощи своего спасителя, и они сошли с полотна в ложбинку, где росло несколько чахлых кустиков. Гельвард сел, а молодой человек снял со спины объемистый тюк. Гельвард снова изумился: тюк был точно таким же, какой дали в дорогу ему самому.
— Ты кто? Мы знакомы? — спросил он.
— Ученик Келлен Личен.
Личен! Он же прекрасно помнил Личена по яслям…
— А я Гельвард Манн.
Келлен Личен раскрыл пакет синтетической пищи и капнул в котелок воды. Вскоре перед Гельвардом возникла порция серой каши, привычной с детства, и он набросился на нее с небывалым энтузиазмом.
В отдалении, у полотна, стояли две женщины, пришедшие вместе с Келленом.
— Значит, тебя послали в прошлое, — констатировал Гельвард, глотая кашу.
— Именно.
— Я только что оттуда.
— Ну, и как там?
Неожиданно Гельвард вспомнил, как встретил Торролла Палхема при почти аналогичных обстоятельствах.
— Ты и сейчас уже в прошлом. Разве ты ничего не чувствуешь?
Келлен покачал головой.
— На что ты намекаешь?
Гельвард намекал на силу, тянущую к югу, — слабенький ее отголосок он ощущал при ходьбе до сих пор. Но ведь Келлен наверняка еще и не подозревал о ней. Быть может, ее просто нельзя отделить от других ощущений, пока она не проявит себя во всю мощь.
— Этого не расскажешь, — ответил Гельвард. — Ступай дальше — сам все поймешь. — Он оглянулся на женщин: они присели на землю, подчеркнуто отвернувшись от горожан. По лицу Гельварда скользнула невольная улыбка. — Послушай, Келлен, Город далеко отсюда?
— Не очень. Миль пять, не больше.
Пять миль! Выходит, движенцы с путейцами оставили оптимум далеко позади.