Уордл задумчиво почесал подбородок.
— Выходит, пока что наши всезнайки-эксперты на Земле были правы. Мы в этом убедились на своей шкуре. Так?
— Угу, — за всех ответил Холден.
— Отлично! Теперь нам предстоит убедиться, что и все остальные их рассуждения верны. Если нет, тогда наше дело дрянь. Тогда нам придётся задержаться здесь до самой смерти.
Уордл загнул палец и перешёл к следующему пункту.
— Наши дорогие эксперты утверждают, что кастанские тюрьмы построены и оборудованы ничем не хуже наших, но имеют одно существенное отличие. Их система охраны ориентирована главным образом на отражение возможных внешних атак. Как мы уже говорили, ни о каких внутренних бунтах тюремщики и знать не знают. Они допускают, что Космический Союз может напасть на их тюрьмы, но не ради освобождения пленных, а с целью лишить кастанскую экономику дармовой рабочей силы.
— Все это — не более чем догадки и прикидки на будущее, — вмешался Олпин Маколпин. — Я бы не стал полагаться на оценки каких-то там экспертов. Хорошо им сидеть на Земле и рассуждать о менталитете кастанцев, которых они и в глаза не видели. Нам нужно самим накапливать факты и сопоставлять. И самим делать выводы.
— Об этом я и говорю. — Уордл выразительно поглядел на Холдена. — На какое-то время нам придётся стать смирными и послушными. Превратиться в усердную рабочую скотину и одновременно за всем наблюдать и все подмечать. То, что происходило с нами до сих пор, вполне подтверждает мнение экспертов о кастанцах.
— А чего ты так уставился на меня? — недовольным тоном спросил Холден.
— Да потому что ты у нас слишком шаловливый мальчик. Тебе, как и остальным, нужно играть свою роль, а тебя несет в опасную импровизацию.
— Плевать мне на роли! Мне что, пресмыкаться перед этими кастанцами? Моя ступень эволюции намного выше, чем их.
— Наша, между прочим, тоже. Но нам до поры до времени придётся скрывать этот драгоценный факт. Хорошие манеры — это искусство делать вид, что ты ни в чем не выше других.
Услышав эти слова, Фоули во все горло расхохотался.
— Ты рассуждаешь, как тибетцы.
— Это почему? — спросил Уордл.
— Они стремятся не показывать своего превосходства даже над яками.
Со стороны двора гулко заухал колокол.
— Наш ужин, — объявил Фоули, направляясь к двери. — Тюремная трапеза. Посмотрим, как мы будем смеяться после нее.
Щелкнула открывшаяся дверь. Земляне вышли в коридор, где не было ни души, и спустились во двор. Там их встретил охранник и вручил каждому деревянную миску и деревянную ложку.
— С посудой обращаться бережно. Потеря или порча влекут серьезное наказание.
Указательный палец охранника, напоминающий средней величины банан, прочертил в воздухе кривую и застыл, достигнув нужной цели.
— Вы всегда будете вставать в очередь вон за теми стамитами. Всегда, если только вам не прикажут поменять группу.
Земляне побрели по двору и пристроились к концу указанной им очереди, состоящей из стамитов. Очередь, змеясь, уходила вперёд ярдов на двести, втекала в проход между тюремными корпусами и заворачивала в сторону тюремной кухни. Поблизости медленно ползли ещё четыре таких же очереди: одна целиком состояла из стамитов, две — из алюэзинцев, а последняя была смешанной.
Стамиты, как и алюэзинцы, были человекоподобной расой и ростом заметно превосходили землян. Эта схожесть облика уже давно никого не удивляла. Все разумные виды жизни, до сих пор встреченные в исследованной части Вселенной, развивались на планетах земного типа и отличались от людей лишь ростом и незначительными особенностями в строении тела. Об этом было написано великое множество книг с весьма претенциозными названиями вроде Человекоподобие как доминирующая форма развития разумной жизни во Вселенной.
Однако схожесть в облике отнюдь не сопровождалась схожестью менталитетов. Стамиты были превосходными бойцами, но не отличались воинственностью и агрессивностью кастанцев. В отличие от алюэзинцев они не вели ночного образа жизни. У них напрочь отсутствовало столь ценимое землянами чувство юмора. Шуток стамиты не понимали. Их расу отличали серьезность и глубокая рассудительность, а потому в их литературе размышления преобладали над действиями. Музыка стамитов была полна мрачноватой гармонии и предназначалась не столько для ушей, сколько для внутреннего состояния слушающего.
Холден слегка толкнул стоявшего перед ним стамита. Тот обернулся и склонил голову, поскольку был заметно выше Холдена. Своим мрачным, скорбным видом стамит напоминал члена-учредителя какого-нибудь «Общества завзятых пессимистов».