Свет под крестчатыми сводами снова изменился, сдвинувшись по спектру. Костюмы сменили цвет. Кожа, ранее блиставшая розовым перламутром, теперь стала зловеще люминесцировать.
Тэйт с левого фланга Рейха подал условный сигнал:
Опасность! Опасность! Опасность!
Натяженье, предвкушенье, треволненье — просто класс! Рифф. Натяженье, предвкушенье, треволненье — просто класс!..
Мария представляла другого своего любимчика неопределенного пола — летящий, золотистая стрижка, блуза оттенка фуксии, кюлоты цвета берлинской лазури.
— Бен, это Ларри Ферар, другой мой секретарь по связям с общественностью. Ларри не терпится с тобой познакомиться.
Четыре, сэр; три, сэр…
— Мистер Рейх! Я в смятении. Ни единого слова на язык не приходит, вот те раз.
Два, сэр; раз!
Юноша довольствовался ответной усмешкой Рейха и исчез. Тэйт, продолжавший конвоировать их, успокоительно кивнул Рейху. И снова переменилось освещение под потолком. Фрагменты костюмов на телах гостей истаяли; Рейх, которого мода на ультрафиолетово-прозрачные вставки не прельстила, в безопасном непрозрачном одеянии презрительно наблюдал, как рыщут взгляды кругом, доискиваясь, сравнивая, восхищаясь, вожделея.
Тэйт просигналил:
Опасность! Опасность! Опасность!
Тень, сэр, сказал Тензор…
Рядом с Марией возник секретарь.
— Мадам, — пролепетал он, — у нас небольшое contretemps[6].
— А именно?
— Тут мальчишка Червилов. Гален Червил.
Лицо Тэйта напряглось.
— А что в нем особенного? — окинула взглядом толпу Мария.
— Он слева от фонтана, видите? Это самозванец, мадам. Я его прощупал. Он явился без приглашения. Он в колледже учится. Побился об заклад, что проникнет к вам на вечеринку «зайцем». Намерен похитить ваше изображение в качестве доказательства.
— Мое изображение! — Мария разглядывала юного Червила и окошки в его одежде. — А какого он мнения обо мне?
— Гм, мадам, его крайне сложно прощупывать. Однако мне кажется, что он не ограничится попыткой похитить только ваше изображение.
— Правда? — удовлетворенно хмыкнула Мария.
— Правда, мадам. Вышвырнуть его?
— Нет. — Мария еще раз посмотрела на мускулистого молодого человека, потом отвернулась. — Он получит свое доказательство.
— И ему даже воровать его не придется, — заметил Рейх.
— Ревнючка! Ревнючка! — пискнула она. — Пойдем перекусим.
Рейх на миг отошел в сторонку, увидев настойчивый жест Тэйта.
— Рейх, придется все отменить.
— Какого черта?
— Тут же малец Червилов.
— А что в нем такого?
— Он второклассный.
— Блин!
— Он талантлив не по годам. Вундеркинд. Я его встретил в прошлое воскресенье у Пауэлла. Мария Бомон никогда не приглашает к себе эсперов. Меня пропустили только потому, что я сопровождаю вас. Я исходил именно из этого.
— И надо ж было этому щупачонку проникнуть на вечеринку. Блин!
— Рейх, закругляйтесь.
— Может, получится обойти его стороной?
— Рейх, я в состоянии прикрыть вас от секретарей по связям с общественностью. Они всего лишь третьеклассники. Но я не гарантирую, что управлюсь и с ними, и со второклассником, пускай и пацаном. Он молод. Не исключено, слишком взволнован, чтобы прощупывать как следует. Однако я ничего не гарантирую.
— Я не оставлю затеи, — вскипел Рейх. — Я не могу! Никогда больше мне не представится такого шанса. Если бы даже мог, не вышел бы из игры. А я не могу. Нюхом чую, д’Куртнэ здесь. Я…
— Рейх, вам ни за что не…
— Не спорь со мной! Я все преодолею. — Рейх презрительно глянул в тревожное лицо Тэйта. — Вижу, ты ищешь предлога соскочить, э? Не прокатит. Мы тут повязаны. Мы пройдем этот путь вдвоем до конца, до Разрушения, если не повезет.
Он усилием воли превратил свою гримасу в застывшую улыбку и вернулся к хозяйке вечера, заняв место за одним из столов. На таких приемах у пар все еще было в обычае угощать друг друга, но, порожденная восточной учтивостью и гостеприимством, эта традиция деградировала до эротической игры. Кусочки пищи предлагали, одновременно касаясь языком пальцев, а иногда губами. Вино переливали из уст в уста. Сладостями угощали еще более интимно.
Рейх, крайне раздраженный, с нетерпением дожидался сигнала Тэйта. В разведывательные обязанности эспера входил поиск места в доме, где скрывается д’Куртнэ. Рейх наблюдал, как маленький щупач перемещается от стола к столу, пробует, зондирует, выискивает; в конце концов Тэйт вернулся, отрицательно покачав головой, и показал на Марию Бомон. Очевидно, Мария — единственный источник информации, но она так возбуждена, что прощупать ее нелегко. Очередная преграда из бесконечного ряда, и ее надлежало обойти, повинуясь инстинкту убийцы. Рейх поднялся и пошел к фонтану. Тэйт заступил ему дорогу.