Почему-то в её голосе появляются обвинительные ноты. Кларк пожимает плечами.
— Да, тебе наплевать. — Теперь Баллард говорит тихо, почти шепотом. — Тебе на самом деле нравится снаружи. Ведь так?
Лени неохотно кивает:
— Ага, похоже на то.
— Но это так… Рифт может убить тебя, Лени. Он может убить нас сотней разных способов. Разве это тебя не пугает?
— Не знаю. Я не думаю об этом. Подозреваю, что да, может и убить. Ну вроде того.
— Тогда почему ты так счастлива там? — кричит Баллард. — Ведь это не имеет смысла…
«Не сказать, что я именно «счастлива»».
— Не знаю. А в чем проблема-то? Множество людей занимаются опасными вещами. Как насчет парашютистов? Скалолазов?
Но Дженет не отвечает. Её силуэт на кровати словно затвердевает. Неожиданно она протягивает руку и включает в каюте свет.
Лени моргает от неожиданной яркости, а потом комната погружается в сумрак, когда затемняются линзы.
— Боже мой! — орет Баллард. — Ты уже и спишь в этом гребаном костюме?
Об этом Кларк тоже не думала. Просто так ходить гораздо легче.
— И все это время, пока я тут тебе душу изливала, ты стояла с этим поганым лицом робота! У тебя даже не хватило порядочности показать мне свои треклятые глаза!
Кларк отступает, изумленная. Баллард поднимается с кровати и делает один шаг в её сторону:
— Только подумать, а ведь, прежде чем тебе дали этот сраный костюм, ты даже могла за человека сойти! А теперь не пойти ли тебе и не поиграть с чем-нибудь в своем разлюбезном океане!
И она с грохотом захлопывает люк прямо перед лицом Лени.
Та какое-то время смотрит на задраенную переборку. Знает — её лицо сейчас совершенно спокойно. На нем почти никогда не отражаются эмоции. Но она стоит здесь и не двигается, ждёт, пока съежившееся существо внутри чуть расслабится.
— Хорошо, — наконец очень тихо произносит Лени. — Думаю, я пойду.
Когда она появляется из воздушного шлюза, её уже ждёт Баллард и тихо говорит:
— Лени, нам нужно поговорить. Это очень важно. Кларк наклоняется и снимает ласты.
— Выкладывай.
— Не здесь. В моей каюте.
Кларк смотрит на неё.
— Пожалуйста.
Та поднимается по лестнице.
— А ты не собираешься снять… — Дженет останавливается, когда Кларк переводит на неё взгляд. — Неважно. Все в порядке.
Они заходят в кают-компанию. Баллард впереди. Кларк следует за ней по коридору в её комнату. Напарница закрывает люк и садится на койку, оставляя место для Лени.
Та осматривает тесное пространство. Хозяйка завесила зеркало на переборке простыней.
Дженет хлопает по кровати рядом с собой:
— Иди сюда, Лени. Садись.
Кларк неохотно садится. Неожиданная доброта напарницы смущает её. Она так себя не вела с тех пор…
«…с тех пор как перестала чувствовать себя главной».
— Это может показаться тебе нелегким, — начинает Баллард, — но мы должны вытащить тебя с рифта. Они вообще не должны были посылать тебя сюда.
Кларк не отвечает.
— Помнишь тесты, которые мы проходили? Они измеряли нашу толерантность к стрессу: к заточению, длительной изоляции, постоянной физической опасности — к такого рода вещам.
Лени едва заметно кивает:
— И?..
— И ты думаешь, они проверяли эти качества, не понимая какие люди будут ими обладать? Или как они такими стали?
Внутри Кларк что-то замирает. Снаружи ничего не меняется.
Баллард слегка наклоняется к ней:
— Помнишь, что ты сказала? Про скалолазов, парашютистов и почему люди намеренно подвергают себя опасности? Я читала про это, Лени. Мне нужно было понять тебя, я много читала…
«Нужно было понять меня?»
— …и знаешь, что общего есть у всех любителей острых ощущений? Они все говорят, что ты не знаешь жизни, пока не почувствовал приближения смерти, пока почти не умер. Им нужна опасность. Они кайфуют с неё.
«Ты совсем меня не знаешь…»
— Среди них есть ветераны войны, другие долго были заложниками, некоторые провели много времени в опасных зонах по той или иной причине. А настоящие маньяки…
«Меня никто не знает».
— …те, которые могут жить счастливо только постоянно находясь на грани… большинство из них начали рано, Лени. Ещё детьми. А ты, держу пари… ты даже не любишь, когда к тебе прикасаются…
«Уходи. Уйди».
Баллард кладет руку на плечо Кларк.
— Как долго ты терпела надругательства над собой, Лени? — тихо спрашивает она. — Сколько лет?
Кларк дергает плечом, сбрасывает её ладонь и молчит. Чуть перемещается на койке, отворачиваясь. «Она не хочет причинить тебе зла».