В ухе трещит голос Натана, перебиваемый помехами: «Эй, я их частоту хакнул — идиоты вздумали старые вектора инициализации использовать. Это ЦЕЛЛ, никаких сомнений».
Я рассматриваю дверь на другом конце зала, беру её на мушку, обостряю слуховое восприятие — несомненно, за дверью слышится движение. Прохаживаюсь туда-сюда, вслушиваясь, стараясь различить звуки за стенами. Ясно, «целлюлиты» стараются обойти с фланга. Я слышу шаги, шепот, шорох, и — будто скользит что-то в слизи!
И тут Голд выдыхает мне в ухо: «О мать… не-е-ет!»
Потом из-за стены доносится вопль, и, чтоб его расслышать, усилителей не нужно.
Сперва они взялись за ЦЕЛЛ. Даже из-за дальней закрытой двери я слышал, как они ломятся сквозь стены, слышал грохот выстрелов, щебетанье и щелканье инопланетного бормотания, слышал вопли, отдаваемые в панике приказы, мокрый хруст выдираемых из суставов костей. Затем на дальнем балконе распахивается дверь, и перед глазами веселая картинка из жизни скотобоен: кровища и ломаная биосталь.
Но любоваться некогда — и ко мне гости пожаловали через стены.
Не знаю, как они туда попали и почему Голдовы камеры не засекли их. Может, у них невидимость, может, они проломились через стены и потолки, обходя лестницы. Храбрый и отважный сир Натан уже не поводырь и не око — с воплем «Мать вашу, я линяю!» он и в самом деле исчезает. Мне до квартиры без стрельбы не добраться, и такой стрельбы, что ну его к черту. Все, тут осьминожки — хозяева.
Одно спасение — невидимость. Кажется, цефы могут сквозь неё видеть, но не очень хорошо, даже и близко не попадают, а «целлюлиты» рядом, и в них стрелять куда легче. Я не любитель ненужного геройства. Посудите сами: если враг моего врага — мой друг, то зачем вмешиваться в семейную ссору дорогих друзей? Пусть сами друг из дружки пыль выколачивают. Потому я прячусь и, невидимым, крадусь от колонны к углу. Временами один-другой осьминожек поворачивается в мою сторону, с подозрением щупает воздух склизким щупальцем, похожим на банан, но затем снова принимается палить по «целлюлитам».
Но пусть я и не стреляю, и не убиваю — опыта все равно поднабраться стоит. Наблюдая, можно вызнать многое. Потому внимательно смотрю по сторонам, удирая: вот «целлюлитка» отстрелила экзоскелету ногу, склизкая копошащая тварь выскакивает из своей упряжи и кидается врукопашную, размахивая щупальцами, будто дубинами. Вот наемник завалил инопланетную тварь, прилетевшую со звёзд, из дробовика, а через мгновение другая тварь разнесла наемника в клочья. Поразительно: драка почти на равных! Существа, развившиеся до возможности запросто скакать между солнечными системами, возятся с нами, примитивными хордовыми. В полутемном зале, ни дать ни взять, потасовка на танцульках. Они дерутся в точности как мы, и я не понимаю, зачем это им. Я вижу боевые экзоскелеты, оставляющие все мясо открытым, — и гребучие эти щупальца, антенны, пенисы и черт-те знает, что там ещё, — вихляются голые, не защищенные вовсе.
Роджер, знаешь, что я думаю?
Думаю: чего-то важного я не замечаю и не понимаю.
Роджер, а ты что про это думаешь? Должно же у тебя быть какое-то мнение?
Ну конечно, эти щупальца могут быть вроде жабр или легких, надо их держать на воздухе, чтобы дышать. Но зачем их подставлять под пули! Боже ж ты мой, цефы скачут между звездами и не могут прикрыться сраной кольчужкой? Воздушный насос — для них слишком сложно? Да какой смысл нестись в мочилово, вывалив хозяйство наружу?
А с другой стороны, может, в этом и дело?
Ты ж знаешь про кельтов, про знаменитых голых копейщиков? Жили в древности такие племена, с Римом цапались, может, и наемниками служили. Поверь, я не туфту гоню: эти придурки неслись в бой совершенно голые! Раскрашивались, волосы взъерошивали да мазали, чтоб торчало, как у панков, а концы оставляли болтаться у всех на виду. Устрашить хотели. Ну, чтоб враги неуверенность ощутили или что-то в этом роде и подумали: «Боже ж мой, этим парням и доспехи не нужны, уносим-ка лучше ноги подобру-поздорову». А были народы, носившие доспехи, но оставлявшие спины открытыми, хотя спереди навешивали столько, тараном не прошибешь. Ну, это понятно, чтоб с поля боя не удирали — три раза прикинешь, стоит ли удирать, когда спина открыта.
Но вот у осьминожков наших — у них же открыта как раз грудь, или что там у них вместо груди.
Пардон? Что ты сказал? Принцип гандикапа? Нет, раньше не слышал…
А, понял — это как у павлина хвост. Дескать, посмотрите на меня, я такой крутой, могу таскать эту хрень на хвосте, чтоб получше выглядеть, — и все равно никто не поймает. Ну да, похоже, то самое. Только павлины стараются на пав произвести впечатление, а цефы — на врагов. Выглядит не слишком разумно, однако это ж все не от головы, а от задницы, и не мне тебе объяснять, куда нас задница толкает. Во всякое тупейшее дерьмо, честно говоря.