Однако становится все более ясным, что, хотя ХР способна предоставить ценнейшие сведения о дизайне и производстве нанокомбинезона, данному исследованию они могут способствовать в куда меньшей степени, чем предполагалось ранее. Попросту говоря, степень и природа наблюдаемой интеграции человека и механизма оказались столь же неожиданными для ХР, сколь и для нас. Хотя мы и не участвовали в проектировании нанокомбинезона, теперь он в нашем распоряжении. «Харгрив-Раш» знает лишь то, чем нанокомбинезон должен был, по их замыслу, стать, — нам же известно, во что он на самом деле превратился. Более того, ХР вряд ли начнёт добиваться возвращения нанокомбинезона по суду до тех пор, пока рассчитывает на нашу помощь в улаживании последствий недавнего фиаско в их исследовательском центре «Призма», выставившего компанию в невыгодном свете. Потому мы советуем не делать никаких уступок в обмен на технологические данные, которые, вероятно, мы сможем получить и сами, используя доступные ресурсы. К тому же велика вероятность того, что данные эти никак не помогут настоящему исследованию.
Методология и результаты:
Нанокомбинезон-2 (далее Н-2) после долговременного, но оказавшегося в конце концов неудачным симбиоза с коммандером Лоуренсом Барнсом в данное время интегрирован с пациентом А[7] (далее ПА) из корпуса морской пехоты вооруженных сил США. ПА настаивает, что получил смертельные ранения в процессе вторжения в Манхэттен и был встроен в Н-2 по инициативе коммандера Барнса (затем покончившего жизнь самоубийством). Эта история остается неподтвержденной и не стыкуется с данными экспертизы[8].
В настоящее время мы ищем её подтверждения из независимых источников и считаем нужным заметить: по крайней мере часть утверждений ПА может оказаться недостоверной.
Несмотря на продолжающееся вторжение, ПА был успешно выведен из Манхэттена и доставлен в безопасное место для допроса. Во время его мы смогли установить связь с Н-2 через оптический интерфейс, используя инфракрасный лазер. ПА сумел заметить начальный обмен информацией, но неверно интерпретировал его как неудачную попытку блокировать системы Н-2. Таким образом, мы смогли замерять в текущем режиме времени состояние ПА и Н-2, причём ПА об этом не догадывался. Биотелеметрические способности Н-2 оказались далеко превосходящими самые смелые наши догадки, обеспечивая разрешение в синоптической нейропроекции на уровне одного-двух вокселей (что сравнимо с разрешением стационарных сканеров, занимающих целые комнаты, — интеграция аппаратуры подобной чувствительности в боевой комбинезон по крайней мере на двадцать лет опережает наши нынешние возможности).
Для интервьюирования ПА был избран относительно малоквалифицированный чиновник низкого уровня, снабженный минимально возможным количеством информации. Это было сделано для укрепления у ПА уверенности в себе во время допроса, для стимулирования желания рассказать побольше, поделиться опытом[9].
Задавая общие и отвлеченные вопросы, далеко выходящие за рамки обычного разбора после миссии, поощряя отступления и пространные рассуждения, мы смогли локализовать функциональные кластеры, вовлеченные в различные когнитивные процессы, и сравнить их с нормальными человеческими. Мы также смогли влиять на информационный обмен и течение беседы, периодически подвергая ПА кратковременному воздействию изображений, проецируемых на лицевой щиток (из-за повышенной визуальной восприимчивости ПА длительность не превышала двадцати миллисекунд), и провоцируя ряд эмоциональных откликов.
Среди наиболее значительных явлений, обнаруженных в процессе допроса, следующие:
1. ПА не разговаривал в обычном смысле этого слова в течение всего интервью. Хоть это кажется очевидным — ведь голосовые связки ПА сильно повреждены, ему приходится прибегать к речевому синтезатору Н-2, — но отличия от нормального процесса человеческой речи заходят куда дальше. ПА разговаривает, практически не прибегая к помощи визуального текстового интерфейса, обязательного для нормального человека в подобной ситуации. Более того, речевые центры (зоны Брока и Верника) зачастую остаются неактивными в процессе разговора. Однако в этом случае регистрируется повышенная активность наноневральной сети, связывающей нервную систему ПА и БОБР.
7
См. файл DHS Bio-23A-USMC/4497C-4014 с биографическими и доинтеграционными медицинскими данными субъекта.
8
Например, пациент А сообщает о длительном периоде помраченного сознания — по нашим оценкам, не менее двух часов — между временем ранения и временем интеграции в Н-2. Однако анализ, сделанный в этот же день при помощи NODAR, показывает: сердце ПА, по сути, уничтожено — несомненно, вследствие полученного на поле боя ранения. С медицинской точки зрения, ПА не мог сохранить жизнь в таком состоянии даже на тканево-метаболическом уровне дольше нескольких минут.
9
Использование более квалифицированного интервьюера, который бы пытался представиться малоквалифицированным чиновником, было отвергнуто по причине обостренного восприятия ПА. Возможно, он смог бы заметить — пусть и незначительные — изменения физиологии и поведения, неизбежно сопровождающие сознательную ложь.