— Десять лет назад Натан мгновенно бы прозрел истину, — продолжает Харгрив. — Нанокомбинезон не содержит планы средства — он сам и есть средство. Его попросту нужно активировать.
Харгрив ведет меня через заброшенный полевой госпиталь — мобильные домишки-полуцилиндры выстроились рядами на подземной парковке, все койки пустые, рядом — аккуратные стопки нетронутых мешков для мертвых тел. В подземной череде ресторанчиков я утыкаюсь в заброшенный КПП: сетчатая изгородь, колючая лента. За ними — ряды столов, выпотрошенные чемоданы и рюкзаки, их содержимое валяется под ультрафиолетовыми светильниками. Рядом суетятся клещи, высасывая мертвых, а Харгрив деловито бормочет на манер диктора из «Дискавери ченнел»: «Вспомни об аргентинском «говяжьем кризисе» двухлетней давности или о британском «коровьем бешенстве» прошлого века. Проблема была не в убийстве животных — а в избавлении от мертвечины. Куда девать миллион гниющих трупов? И вот перед тобой ответ, найденный цефами: они нас уничтожают, разлагают — и никакого загрязнения окружающей среды. Образцово-показательно».
Колонна клещей сворачивает на Датч-авеню. Я вижу: моё путеводное шествие клещей — всего лишь крошечный ручеек, бегущий к огромному складу переработанной человечины. Множество таких ручейков сливаются в великую реку, а она стекает…
Куда она стекает, я вижу, повернув за угол.
Что здесь случилось — понятия не имею. По идее, на этом месте красовался Сити-холл, три этажа арочных окон, увенчанных куполом ещё в три этажа, а площадь перед ним, кажется, была обширной парковкой. Но ошалевший титан воткнул огромную лопату в земную кору, повернул — и передо мной провал, край глубоченного каньона. Улица утыкается в него, асфальт на краю висит клочьями, ошметками плоти на отрубленной руке. Здоровенная двухфургонная фура болтается на краю, свесила кабину, будто заглядывает из любопытства, склонив голову. Из обрыва торчат переломанные трубы канализации. Внизу под улицей проходило метро — его тоже разрубило надвое, как червя лопатой, рельсы вытащены на свет божий, разодраны, искривлены, вагоны валяются в провале, словно дешевые китайские игрушки. Повсюду из ломаных труб в провал хлещет вода и канализационная жижа, там и сям горит, и сквозь клубы густого дыма и пара я различаю контуры перевернутых, вывороченных с корнем деревьев и вздыбленных асфальтовых пластов.
Там есть кое-что ещё, вовсе не похожее на обломки человеческой архитектуры. Я вижу лишь отдельные детали, проглядывающие в мешанине бетонных блоков и обрывков асфальта, но членистый, костистый стиль иноземных строений распознаю мгновенно. Глубоко под едва ли не самым многолюдным городом мира покоятся чудовищные, уродливые конструкции, какие сомнительно что могли создать обладатели хоть чего-то похожего на руки.
Вдали, за Сити-холлом, вижу маячащий в дыму силуэт — он вдвое выше торчащего перед ним купола. А-а, ещё один цефовский шпиль. Молюсь гребаному Аллаху, чтоб эта цефовская дрянь оказалась порожней.
Вот она, Мекка клещей, цель их паломничества. Сюда они несут разжиженных мертвецов Манхэттена. Их щелкающая, клацающая река течет к центру Земли.
— Сынок, тебе туда, — печально возвещает Харгрив.
Джейкоб, я не твой гребаный сынок.
Но все равно спускаюсь.
А что случится, если откажешься?.. Хороший вопрос.
Знаете, я ж начеку — с того самого момента, как Н-2 взбунтовался под церковью Троицы. Вот уж точно было сапогом по яйцам — ну не так сурово, как узнать про свое трупное состояние, но тоже нехило. Будто меня на поводке все время держали, а я про то и не знал, пока БОБР не потянул и не приказал «к ноге».
Больше подобного дерьма Н-2 учинить не пытался — но ведь и я не пытался сделать по-своему. Н-2 снабжал меня директивами, я послушно исполнял. Да и если здраво рассудить, почему б не исполнять? На экране выскакивают вероятные локации оружия и боеприпасов — почему бы мне их не собрать? Харгрив предлагает мне жизнь, если побегу вслед за клещами, и с какой стати мне бежать в другую сторону? Зачем? Чтобы просто доказать — хочу и побегу?
Однако если вдруг попытаться?
Конечно, непонятки всякие случались в самом начале, пока Н-2 ещё меня толком не узнал. У нас теперь отношения намного лучше. Теперь он никогда против моей воли не идёт. Загодя заботится о том, чтоб я нужного хотел.
Ты ведь уже знаешь, Роджер, как эта штука работает? Хоть это тебе сказали?
Я ведь не из этих нынешних кибер-солдат с протезом на хребте. Моё устройство куда деликатнее: карбоновые нанотрубки, сверхпроводимость при комнатной температуре, синтетический миелин. Волокна тоньше человеческого волоса внедрились в меня, пролезли до самого хребта, расползлись по нему, протиснулись сквозь дыру, где спинной мозг соединяется с головным.