М-да, словечки вроде «амбивалентный» я при жизни не употреблял. Конечно, в последнее время немало поводов для амбивалентности. Знаешь, Роджер, какая самая яркая иллюстрация к этому дивному слову возникает в заверченном до охренения сверхпроводящем киселе, который за меня думает?
Мои же кореша, хордовые, с кем дерусь локоть к локтю. Простые бойцы, армейская косточка. Даже и Чино, хоть он ни за что не признается.
Я ж слышу, что они за моей спиной говорят.
— Ну, не знаю, ты ж на него посмотри — точь-в-точь как цефовская хрень.
— Думаешь, там внутри что-нибудь есть? Ну, человеческое что-нибудь?
— Этот парень в комбинезоне… Я понимаю, он наши задницы спас, но, боже ж мой, от него мурашки по коже!
Чино приходится постоянно твердить им, чтоб по мне не стреляли. Напоминать приходится, на чьей я стороне. Даже моя убойность не помогает — чем больше цефовских скальпов собираю, тем страшней становлюсь. Интересно, почему? Голем, неуязвимый монстр, кого даже цефы не могут завалить. Нанокрутизна. Наверное, если б сплоховал хоть разок — ну, если б руку оторвало или вроде того, — мне больше доверяли бы.
Хотя, конечно, доказать свою уязвимость нетрудно: дать им понять, что я уже мертвец. Впрочем, это вряд ли поможет. Скорее совсем наоборот.
Думаешь, я обиделся? Да вовсе нет. Конечно, может, какой-нибудь сгусток нейронов посреди мозга возбудился и выдал что-то похожее на обиду, ну и делов-то? Мне на это возбуждение трижды наплевать. Я ж совсем на цефа не похож. Конечно, там, на молекулярном уровне, технология цефовская, но морфология-то человечья. Я вовсе не выгляжу одним из них, я попросту человек в дурацкой броне.
Но бойцы-то нутром чуют, я уж не знаю как. Может, запах особый или вроде того, но они ж чувствуют то, чего их глаза распознать не в состоянии. Знают, кто я, носим одинаковые собачьи жетоны — но что-то эдакое просачивается и действует парням на нервы. Распознать не могут, но не по себе им. А оттого и я тревожусь.
Почему?
Да потому, Роджер, что нам ещё много сделать надо. А будет это куда трудней, если я и Н-2 не сможем втереться в доверие к людям вроде тебя.
И будь спок — большой дядя уж тут постарается.
Все хорошее рано или поздно заканчивается. Из чулана является Харгрив, и тут же начинается помойка.
— Надеюсь, меня слышат и твои товарищи, — бодренько объявляет старикан. — Я транслирую эту передачу из твоего комбинезона на их приемники.
Слышат, куда ж денутся: вон Чино стучит пальцем по микрофону, будто гниду вытряхивает.
— Что за хрень? — матерится растерянно.
— Моё имя Джейкоб Харгрив. Возможно, вам известно: комбинезон Алькатраса постепенно превращается в мощное биологическое оружие против пришельцев, с которыми вы боретесь. Но для завершения этого процесса необходим стабилизирующий фактор. В идеале, я бы попросил вас явиться на остров Рузвельта, но, в силу понятных причин, сейчас это невозможно.
Чино смотрит на меня, недоумевая.
— Это шутка такая?
Я чувствую себя так, будто в видеочате появилась мамаша, прямо перед всеми крутыми ребятами со двора, и потребовала убрать в комнате. Мамаша настойчива, лезет без мыла, говорит: один из первых прототипов стабилизатора есть под боком, в Миддлтауне, в самом гнезде «Харгрив-Раш». Выдает координаты: красная линия бежит по экрану через зигзаги расщелин и останавливается где-то на 36-й Ист-стрит.
— Бери коллег с собой — понадобится поддержка. И поторопитесь, цефы ждать не станут.
Никто и не двинулся. Потом кто-то обронил изумленно: «Вправду этот моржовый штатский хрен отдал нам приказ?»
Чино обвёл народ взглядом.
— По-моему, так это покорная просьба. Тут же дело в штуке, способной похоронить цефов.
Уставился на меня.
— Правда?
Вот же дерьмо!
Я киваю. Не знаю, как восприняла публика, но Чино истолковал как согласие.
Ну, мы и пошли. По пути Харгрив развлекает, занимает мои уши и глаза тактическим инфо по цели. Главный вход в «Харгрив-Раш» наглухо завален обломками, само здание аварийно заперто. Наверное, проломиться можно через подземный гараж, но исследовательские центры — на одиннадцатом этаже, а все лестницы и лифты заблокированы.
Харгрив жизнерадостно заверяет: никаких проблем! Пульт управления замками — в фойе у главного входа и ещё целехонек. Мы сможем перезагрузить систему оттуда.
Если рассудить здраво, продвигаемся мы очень даже неплохо. Конечно, волна пол-Манхэттена разнесла на кирпичики, но утащила обломки и всякую гадость в ямины, тупики и прочие закоулки. Если на пути такая куча хлама — хреново, что уж поделаешь, но, не считая этого, улицы стали чище, чем даже во времена, когда на них заправляли хордовые. Во-первых, трупы почти все унесло с глаз долой. А немногие застрявшие в кронах деревьев или нанизанные на всякие торчащие штуки так основательно, что даже двадцатиметровая волна не смогла выдрать, тоже вид не шибко портят благодаря неусыпным трудам бригады клещей.