Мы подходим с юга. Не знаю — местность поднялась или «Харгрив-Раш» опустился, но мы оказываемся высоко над входом, пройдя к южной стене здания по лабиринту изуродованных улиц и покосившихся домов. Харгрив не шутил про заблокированный вход: по обе стороны здания — упавшие, разломанные в крошево офисные башни, завалившие обломками весь фасад. Верхушка южной двери едва видна из-под кучи. Н-2 рисует мне на штрих-плане другой вход на северной стороне, у основания большой цилиндрической башни, вделанной в фасад. Кажется, это и есть главный вход, но туда никак не попасть с нашей стороны.
Правда, справа есть ещё пандус на парковку, он уходит вниз и скрывается из виду. Нам туда, в подземный гараж. Одна проблема: между пандусом и нами полсотни цефов, а над головой гигантским черным скорпионом болтается их десантная посудина.
— О, мать твою! — рычит Чино.
На наших глазах скорпион роняет ещё яйцо — оно несется метеоритом, грохается оземь. Любой землянин превратился бы в фарш, а появившийся из яйца тяжеловес не только на фарш не похож, но ещё и живенько шевелится.
Я вспоминаю, как цефовские топтуны замирали в нерешительности, учуяв мой запах, вспоминаю охотника, пытавшегося поговорить со мной на месте крушения, вспоминаю осьминожью орду, поджидавшую в засаде у квартиры Голда. И вот — снова подкараулили.
Интересно, они просто рыщут по городу, словно стаи крыс, или я у них давно примеченный лакомый кусочек?
— Лады. — Чино театрально вздыхает. — Мы прикроем. Валяй, парень, доставай свой кайф. Только побыстрее. А если таки выберешься живьем — с тебя выпивка до конца гребаной жизни!
Перехваченное сообщение (расшифровано),
23/08/2023, 16:32
Канал 37,7 МГц, общий, наземная мобильная связь. Источник неизвестен (mp6-файл прислан анонимно полковнику (в отставке) Эдварду «Правде» Ньютону, морская пехота США). Принадлежность голосов Джейкобу Харгриву и Доминику Локхарту подтверждена сравнением с архивными образцами.
Харгрив: Эй, «коричневые», да вы что вздумали делать? С ума сошли? Это Джейкоб Харгрив! Немедленно прекратите огонь!
Неопознанный голос (предположительно комбатант из «коричневого» отделения): Старый пердун, сунь в задницу свои приказы! Эта жестянка подохнет здесь и сейчас!
Харгрив: Идиоты! Кретины, вы ж комбинезон уничтожите! Нашу единственную надежду! Прекратить огонь!
Локхарт: Джентльмены, прикончите Пророка. Патронов не жалеть. Я хочу видеть этого монстра жареным.
Харгрив: Локхарт, да что ты делаешь?
Локхарт: Старина, делаю то, что дирекции «КрайНет» следовало сделать ещё три года назад, — пихаю затычку в твой фонтан похабных фантазий о киборгах.
Харгрив: Глупец! Думаешь от будущего спрятаться? Оно придет, хотим мы того или нет!
Локхарт: Это пустые слова. На этот раз совет директоров на моей стороне. Они сыты по горло твоим бредом. Теперь командую я! И я приказываю тебе ЗАТКНУТЬСЯ!
Чино с корешами слов на ветер не бросают. Задают цефам жару, принимают все дерьмо на себя, и я крадусь от укрытия к укрытию, включая невидимость, когда нужно пересечь открытое пространство. Подзаряжаюсь за кучей бетона, за грузовичком из пекарни, затем — снова невидимость и пробежка до очередного укрытия. Иногда прохожу слишком близко, и топтун нервничает, сопит, выдает череду сухоньких приглушенных щелчков. Я цефам не показываюсь, а они мной не слишком интересуются — заняты очень, пытаются завалить Чино с приятелями.
Пандус быстро скрывает меня от цефовских глаз. Спускаюсь к двери из гофрированного железа, подхожу к ней по колено в воде. Она приоткрыта и заклинена. Пригибаюсь, прошмыгиваю — и воды уже по пояс. Пандус все вниз и вниз — шаг, и вода мне по грудь. Потолок впереди уходит в воду. Все, тупик.
Может, лучше помочь корешам разобраться с осьминожками?
Господи боже, все это двадцать лет назад случилось. А я, размазня сопливая, никак забыть не могу. Лезь, дурак!
Ныряю и отталкиваюсь — а вода отталкивает меня, темная, грязная, полная взвешенного дерьма. Чем сильней загребаю, тем гуще кажется вода — тормозит, замедляет, будто я в густом киселе. Гляжу вверх, но поверхности не вижу, только трубы, бетонные балки, пара серебристых пузырьков катится, будто ртуть. Восьмилетний мальчишка во мне трясется от ужаса, а прочие части надеются выбраться на поверхность прежде, чем системам Н-2 не хватит кислорода.