— Если так… то кто же побеждает?
— Все, — сказал Кальдер.
Бетод вскинул брови. Его младший сын соображал столь же быстро, сколь медленно это делал старший.
— Совершенно верно. Мир — это когда победителем оказывается каждый.
— А Гремучая Шея уверяет, что, пока ты жив, никакого мира не будет, — сказал Скейл.
— Уверяет. Но Гремучая Шея из тех людей, кто очень легко разбрасывается словами. Уверен, что, подумавши, он переменит свое мнение. Тем более что его сын сидит на цепи у меня в застенке.
— У тебя? — бросила Урси из угла комнаты, оторвавшись от расчесывания волос ровно на столько времени, чтобы одним глазом взглянуть на него. — Разве он не пленник Девятипалого?
— Девятипалый отдаст его мне. — Бетод произнес эти слова таким непринужденным тоном, что можно было подумать, будто речь шла о какой-то пустяковине, вроде щелчка пальцев, а не о серьезном деле, на которое он решился, только собрав всю свою смелость. Что за вождь такой, если он боится попросить своего поединщика об услуге?
— Прикажи ему это сделать. — Странно было слышать мужские слова, произнесенные тонким мальчишеским голосом Кальдера. — Заставь его.
— Приказать ему я не могу. Сын Гремучей Шеи — пленник Девятипалого. Он захватил его в бою, а у названных свои обычаи. — Важнее было то, что Бетод не был уверен, что Девятипалый его послушается, не знал, что делать, если он откажется повиноваться, а сама мысль о том, чтобы проверить это, наводила на него страх. — Есть определенные правила.
— Правила для тех, кто должен им подчиняться, — сказал Кальдер.
— Правила существуют для всех, а для вождей — в первую очередь. Если не станет правил, все люди будут существовать поодиночке, и каждый будет владеть лишь тем, что сможет одной рукой урвать у мира и другой — удержать. Хаос.
Кальдер кивнул.
— Понятно. — И Бетод знал, что так оно и есть. Как же мало сходства между его сыновьями. Скейл — коренастый блондин, грубиян. Кальдер — тощий, темноволосый и хитрый. И оба так похожи на мать, что Бетод иногда гадал, досталось ли им хоть что-нибудь от него.
— И что мы будем делать, если случится мир? — спросил Скейл.
— Строить. — Бетод улыбнулся, вспомнив о своих планах, которые обдумывал так часто, что порой готов был воспринимать их как нечто уже свершившееся. — Мы отправим людей по домам — к их ремеслам, их семьям, их урожаям. А потом мы заставим их платить нам налоги.
— Налоги?
— Это южане придумали, — пояснил Кальдер. — Деньги, значит.
— Каждый отдает своему вождю немного от того, чем владеет, — сказал Бетод. — А мы на эти деньги будем расчищать леса, копать шахты и возводить стены вокруг городов. Потом мы построим великую дорогу из Карлеона в Уффриц.
— Дорогу? — пробормотал Скейл, не желавший видеть блеска в благоустроенной земле.
— По ней можно передвигаться вдвое быстрее против обычного, — вставил Кальдер, начавший терять терпение.
— Воинам? — с надеждой в голосе спросил Скейл.
— Если понадобится, — сказал Бетод. — А еще и повозкам, товарам, скотине и посланиям. — Он ткнул пальцем в сторону яркого на темном фоне окна, как будто через него можно было увидеть отблеск светлого будущего. — Эта дорога станет хребтом той нации, которую мы построим. Дорога сошьет весь Север воедино. Я выиграл много битв, но запомнят меня как строителя дороги. Эта дорога изменит мир.
— Как можно изменить мир какой-то дорогой? — спросил Скейл.
— Ты идиот, — сказал Кальдер.
Скейл стукнул его по голове, сбоку, и сбил на пол, продемонстрировав тем самым ограниченность силы разума. Бетод услышал, как ахнула Урси, и стукнул Скейла почти так же и тоже сбил его с ног, продемонстрировав относительность грубого превосходства в физической силе. К сожалению, подобные сцены случались в их семейном кругу довольно часто.
— Ну-ка, встаньте оба! — рявкнул Бетод.
Поднимаясь и прижимая ладонь к окровавленному рту, Кальдер мрачно зыркнул на брата, а Скейл, прикрывая собственный рот, ответил таким же мрачным взглядом. Бетод взял обоих за правые руки и сложил их в пожатии, стиснув так, что они никак не смогли бы воспротивиться.
— Мы одна семья, — сказал он. — Если мы не будем стоять друг за друга, то на кого же можно будет положиться? Скейл, когда-нибудь ты станешь вождем. Ты должен сдерживать свой нрав. Кальдер, когда-нибудь ты станешь правой рукой брата, его первым помощником и самым доверенным советником. Ты должен сдерживать язык. В вас, вместе взятых, заложено все самое лучшее, что есть во мне, и еще много сверх того. Вы, вместе взятые, сможете сделать наш клан величайшим на всем Севере. Порознь вы ничто. Не забывайте об этом.