К счастью, в эту ночь весь Гармониум был на ногах: стражи стояли на всех основных перекрестках и сновали по улицам с некими поручениями. К слову о стражах, через какое-то время я заметил, что за нами по пятам следует дородного вида женщина дварф (по крайней мере, она показалась мне женщиной, хотя у этих дварфов не разберешь). На ней не было обязательного платка, но характерная походка выдавала в дварфе патрульного Гармониума. Без всякого сомнения, она была подослана моим знакомым сержантом, чтобы проследить за тем, как я попытаюсь ускользнуть от Иезекии для осуществления своих преступных замыслов.
Чем больше я размышлял, тем разумнее казалась мне мысль оставить Иезекию при себе. Мы оба стали невольными свидетелями кражи, которая вполне могла быть частью некоего крупного заговора. Если я оставлю его на произвол судьбы, он рано или поздно попадет в какой-нибудь «вертеп беззакония» и все разболтает в обществе шлюх и бандитов. Слухи тут же разлетятся по всем трущобам Сигила и, в конце концов, достигнут ушей тех самых воров. Может быть, они решат наплевать на то, что их видели за работой, но могут и подумать, что разумнее убрать лишних свидетелей.
Иезекии первому перережут глотку. А затем они придут за мной.
Взглянув на ситуацию в таком свете, я решил, что Иезекию стоит держать при себе — для его же собственной безопасности, ну и для моей тоже — по крайней мере, до тех пор, пока не удастся спихнуть эту заботу на кого-то другого. Может, переговорив с госпожой Ирин, я смогу найти для мальчишки более подходящую няньку.
С таким количеством стражи на улицах города, мы добрались до Праздничного Дворца без каких-либо инцидентов, если не считать полдюжины случаев, когда мне приходилось вырывать Иезекию из рук потрепанных «ночных бабочек». Простаку было невдомек, что означают слова: «Эй, парни, попариться не хотите?». Ему, наверное, все больше казалось, что в Сигиле полно бань, работающих круглые сутки
Провести Иезекию к Дворцу через ближайшие к нему кварталы оказалось еще сложнее. Да и что я мог сделать; чародеи, флейтисты, акробаты — все подходы к Дворцу были наводнены сотнями талантливых и неподражаемых артистов, посвятивших свои жизни искусству привлечения внимания случайных прохожих. Я заметил, что мой спутник то и дело запускает руку в свой кошелек, чтобы найти монеты для очередного уличного музыканта, и делает это слишком уж часто и расточительно. Я удивился, как в этом маленьком и тощем кошельке могло лежать такое количество серебра? Не иначе как еще один магический фокус от славного дядюшки Тоби.
Проходя мимо всех этих певцов, жонглеров и акробатов, я чувствовал себя виноватым за то, что мне приходится торопить парня к апартаментам госпожи Ирин. Впервые оказавшись в Праздничном Дворце, Иезекия имел шанс испробовать все, что можно себе представить… если бы только нашелся способ удержать его от неприятностей.
Прикидывая, как выйти из этого затруднительного положения, я заметил знакомое лицо и помахал рукой в знак приветствия. Лилиан фа Лиранилл было тридцать два года, так же как и мне, но она по-прежнему выглядела юной, и это являлось предметом ее гордости. Мы вступили в Общество Чувств одновременно, на одном посвящении, и с тех пор питали друг к другу самые лучшие дружеские чувства.
Лилиан была не просто удивительно жизнерадостной женщиной, она, казалось, могла получать удовольствие от самых простых вещей, самых обыденных сторон жизни. Однажды я наблюдал за тем, как она пишет письмо своему другу, прерываясь каждые три секунды, чтобы поразмыслить, каким цветом вывести следующее слово. И не важно, какой цвет Лилиан выбирала, она всякий раз весело хихикала, любуясь полученным результатом. Нельзя было найти более подходящего и столь ангельски очаровательного проводника по соблазнам Дворца, чем Лилиан.
Признаться, она была столь же хороша и в роли натурщицы.
— Лил, — сказал я, для чего мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать пару стоявших поблизости барабанщиков, — это Иезекия Добродетельный. Он раньше никогда не был в Сигиле.
— Правда? — ее глаза округлились. — Ты никогда не был в Сигиле?
— Да, мадам, — с трудом выговорил парень, — я тут новенький.
— Рад, что мы прояснили этот момент, — сказал я. — Я надеялся, Лил, что ты сможешь оказать мне услугу, показав Иезекии кое-какие достопримечательности Дворца.