Она зашипела на меня и вскинула руку с отточенными, только что выросшими когтями.
Мое сердце сжалось от ужаса, и я откатился от новорожденного умертвия, выскользнув из объятий двух трупов, что еще лежали поверх меня. Тварь пырнула когтями, но промахнулась, вспоров гниющую плоть в том самом месте, где я только что находился. Тошнотворный запах тлена и химикатов ударил мне в нос, но я уже катился к подножию кучи, скользя вниз, словно по стогу сена. Еще на лету я ухватился за рукоять рапиры, чуть вынув ее из ножен.
Тела замедлили мое падение, смягчив удар о пол. Едва приземлившись, я вскочил на ноги, оценивая ситуацию. Хвала Госпоже, в комнате оставалось всего двое противников: хобгоблин, стоявший ко мне спиной, и дроу со светящимся скипетром в руках. При виде трупа, вскочившего без посторонней помощи, темный эльф от изумления открыл рот. Это естественным образом заинтересовало хобгоблина, и тот обернулся, тем самым, подставив под удар свое горло. Понадобился лишь один взмах рапиры, и неглубокий разрез вскрыл то, что служит хобгоблинам вместо яремной вены. Фонтан крови окатил груду безучастных мертвецов.
Комнату огласило чье-то рычание. Сперва я решил, что это умертвие, которое пыталось вцепиться в меня когтями, — я видел, как она силится освободиться от тел, что еще лежали на ней. Однако затем безжизненные тела неожиданно покатились на дроу, и на вершине с боевым кличем возник Иезекия. Дроу с проклятиями рухнул на пол, стараясь вытащить скипетр из-под трупов, придавивших обе его руки. Но он не успел это сделать, так как скипетр вырвался из его пальцев и оказался в руках Уизла. Наконец ставший видимым гном кинулся прочь со своей добычей.
На какой-то миг все замерли в ожидании: я — с рапирой в горле хобгоблина; Иезекия — пошатываясь на вершине горы; и Уизл — переводя дыхание у стены. И тут умертвие, все-таки вылезшее из груды, бросилось вниз на дроу, что беспомощно лежал на том месте, где на него упали тела. Из-за спины умертвия я не увидел то, что последовало за этим; дроу испустил протяжный, полный ужаса вопль, резко оборвавшийся на булькающей ноте.
Похоже, мадам Умертвие не испытывала благодарности к тому, кто пробудил ее ото сна.
— Стой! — вскричал Уизл. Мы с Иезекией не шевелились, стало быть, гном обращался к умертвию; и действительно, она мирно поднялась, оторвавшись от своего занятия, и принялась с довольным видом слизывать кровь с когтей. На мгновение она взглянула на меня и улыбнулась. Если бы не острые, как иглы, зубы, ее улыбку можно было назвать дружелюбной.
Но сначала самое главное — я подбежал к двери и надавил на кнопку. Меньше всего мне хотелось, чтобы один из приятелей дроу вернулся назад со своей командой умертвий, чтобы выяснить, кто тут орал.
Дверь плавно и бесшумно закрылась. Шли секунды, но ничего не происходило. Наконец, я облегченно перевел дыхание.
— Хорошо, — выдохнул я. — Может кто-нибудь объяснит мне, что здесь творится?
— Я пока не знаю всего, уважаемый Кэвендиш, — произнес Уизл, — но этот скипетр говорит мне о многом.
— Говорящий скипетр? — с интересом спросил Иезекия. Парень по-прежнему торчал на вершине горы, только теперь он сидел, скрестив ноги, и, похоже, чувствовал себя вполне удобно. — У дядюшки Тоби была одно время говорящая мотыга, но он ее продал на осенней ярмарке.
— Скипетр не разговаривает, уважаемый Простак, но его присутствие здесь многое объясняет. В нашей фракции это оружие зовется Клемт Ур'т'халим, что значит Разумертвитель. Разумертвитель был создан одним… одним из богов, чье имя лучше не произносить. Много веков назад скипетр попал к Упокоенным или, если угодно, группа Упокоенных освободила его от прежнего владельца, обеспечив тому теплое место среди лучших зомби нашего фактола.
— Итак, Разумертвитель был в руках Упокоенных, однако теперь он здесь, — заключил я. — Значит, это его вынесли воры сегодня утром из Мортуария.
— Совершенно верно, — кивнул Уизл. — Использовав для отвода глаз взрыв гиганта, они пробрались внутрь и выкрали скипетр.
— А что делает этот Разумертвитель? — поинтересовался Иезекия.
— Он наделяет своего владельца властью над алхимической нежитью, — ответил гном, — и позволяет оживлять эти жалкие создания, наполняя их энергией, за что, несомненно, заслуживает презрения. Несчастное существо… — Он указал на умертвие, жадно облизывающее окровавленные пальцы. — Она оторвана от всего мироздания. Она не в силах общаться с богами мертвых. Ее смерть печальна и безысходна.