— Конечно, — кивнул он. — Многие в нашей фракции располагают замечательными заклинаниями для лечения…
Пол под ногами неожиданно пошел вверх, и мы повалились на стену. К счастью, я стоял между стальной стеной и Ясмин, и поэтому смог несколько оградить от удара ее и Уизла. Подобный опыт показался мне не особо приятным — Ясмин была вовсе не балерина — но я стойко перенес пару новых ушибов, которые не шли ни в какое сравнение с тем, что выпало сегодня на долю моих друзей.
Спустя миг подъем прекратился, но коридор в итоге наклонился влево градусов на пять. И не удивительно — чего еще ожидать от Стеклянного Паука, когда одна из его ног разбрасывает во все стороны свои поршни и сальники. Когда-то давно один из друзей отца рассказывал мне байки о разных планах, в том числе и о Плане Пыли: «Есть там, приятель, такие места, где пыль лежит на тысячи миль в глубину. Ты можешь разгуливать по ней, и она будет не выше лодыжек, но в любой момент земля просто уйдет из-под ног, и ты будешь тонуть целую вечность». Если поврежденная нога Паука каким-то образом угодит в такое пылевое болото…
— Мириам, — сказал я, — надеюсь, ты знаешь, где выход?
— Идите за мной, — ответила она.
И мы пошли.
Коридоры сменялись один за другим. Поначалу мы неслись со всех ног до тех пор, пока новый толчок еще раз больно не ударил нас о стену. После этого мы решили перейти на осторожный бег, чтобы в случае очередной встряски постараться устоять на ногах. Стеклянный Паук содрогался еще трижды, и с каждым разом пол наклонялся все сильнее.
— Похоже на тонущий корабль, — сообщил Иезекия, когда мы пережили третий толчок.
— Надо полагать, ты был на тонущем корабле? — спросила Ясмин.
— Я-то нет, — ответил Иезекия, — но вот дядюшка Тоби…
— Далеко еще до выхода? — поспешил прервать я, чтобы ни слова больше не слышать об этом долбаном дядюшке.
— Не очень, — ответила Мириам. — Порталы есть в нижней части каждой ноги. Тот, что ведет в Сигил, слишком далеко, а ближайший выходит на Небесный Пик.
Я одобрительно буркнул. Небесный Пик, План Добра и Порядка. На мой взгляд, несколько консервативен, но в данных обстоятельствах лучшего убежища не найти: его жители радушны и гостеприимны, а климат мягок и дружелюбен. Правда, Сенсаты, которые бывали на этом плане, говорят, что ночная жизнь там настолько скучна и уныла, что тоскливее может быть только на Плане Льда. Однако для меня небольшая передышка была просто необходима. На Небесном Пике мы непременно отыщем портал в Сигил и тогда, наконец, сможем передать это дело в руки госпожи Ирин.
Вскоре мы достигли спиральной лестницы, копии той, что привела нас на нижний уровень. Поднимаясь по ней, я все ожидал нового «паукотрясения», что скинет всех нас со ступеней. Но судьба была благосклонна, и прежде чем последовал очередной удар, мы успели добраться до самого верха. На этот раз дрожь была не такой резкой, как раньше, но зато казалось, что она будет длиться вечность: медленно, но верно Паук заваливался на бок, пока, наконец, все кольцо не накренилось под углом в тридцать градусов.
— Корабль определенно тонет, — побормотал Иезекия.
Никто не удостоил его ответом.
Мириам повела нас направо, вниз по коридору, что вел вокруг кольца. Глянув в окно, я заметил, что ближайшая к нам нога оторвалась от земли — противоположная часть Паука, должно быть, уже находилась под поверхностью пыли, так что ноги с нашей стороны до нее больше не доставали. Это меня слегка успокоило; находясь в этом секторе, мы могли дольше оставаться на плаву.
Мне удавалось сохранять бодрый настрой, пока мы не столкнулись с умертвиями.
Двадцать умертвий, если быть точным, стояли в ожидании в комнате отдыха, лежавшей на нашем пути. Над их головами парил бледно-прозрачный образ Риви.
— Привет, родные мои! — промолвила она. — Соскучились без меня? Как только мой Паук принялся танцевать, я прикинула, что вы направитесь именно к этому выходу.
— Это всего лишь проекция, — шепнул Иезекия, — она ничего не сможет нам сделать.
— Верно, — улыбнулась проекция, — но это не мешает мне приказать этим послушным умертвиям выпустить вам кишки, если вы не вернете мельницу.
— Ты уж прости, — ответил я, — но мы к ней привязались. Она будет замечательно смотреться на моем обеденном столе.
Изображение задрожало, но я разглядел, как смертельная ярость исказила лицо Риви. Помехи длились всего мгновение; затем она взяла себя в руки, и призрачная картинка снова стабилизировалось.