Алые глаза вспыхнули в глубине его чрева. Я смотрела на него, и тревожная мысль промелькнула в моем сознании.
— Если бы я в этот раз приняла неправильное решение… если бы Лига убила меня как неразумное существо… ты не стал бы меня оживлять… потому что моя гибель стала бы результатом моего собственного решения. Верно?
— Верно. — Поллисанд, казалось, был доволен.
— Но если бы я умерла по любой другой причине — не вследствие личного решения, а в результате несчастного случая или по чьему-то злому умыслу… тогда ты исцелил бы меня. Это тоже верно?
— До некоторой степени. — Глаза ярко вспыхнули.
— Значит, когда ты говорил о том, что существует кро-о-ошечный шанс моей гибели, ты не имел в виду, что меня могут убить шадиллы. Ты имел в виду, что я могу принять неправильное решение и в этом случае ты не станешь спасать меня. — Я сердито посмотрела на него. — Выходит, ты предвидел все? Знал, что мне придется решать, врезать Эстикусу по носу или нет?
— Эй, я же тебе говорил: я чертовски выдающаяся личность.
— Или, — вмешалась в разговор Фестина, — чистой воды обманщик, который притворяется всеведущим, хотя на самом деле это вовсе не так. Ты чертовски хорошо прятал свою белую задницу, пока все наконец не закончилось. Может, просто боялся встретиться с шадиллами напрямую?
— Ах да, — голос Поллисанда звучал еще более гнусаво, чем обычно. — Бог или обманщик? Я или не я? — Он поднял ногу и легонько похлопал Фестону по щеке. — Ты не представляешь, моя маленькая синичка, сколько приходится прикладывать усилий, чтобы это так и оставалось загадкой.
Глава 160
Фестина с трудом поднялась на ноги; мне пришлось поддержать ее, чтобы она не упала.
— Ладно, теперь, когда шадиллы убрались с нашего пути, может, снизойдешь до того, чтобы помочь нам? — спросила она Поллисанда. — Типа вытащишь наших друзей из этих…
С громким чавкающим звуком шары, в которых были заключены Уклод и остальные, превратились в серую жидкость, стекающую на пол. Ладжоли, Уклод и Аархус промокли до нитки, но оказались на свободе.
— Нет, вы только гляньте! — с притворным удивлением воскликнул Поллисанд. — Шадиллы, наверно, были правы насчет того, что корабль дышит на ладан. Эти их «камеры заключения» продержались всего несколько минут. — Он издал театральный вздох. — Плохо жить на корабле, которому пять тысяч лет. Все разваливается на части.
Фестина сердито посмотрела на него.
— Какой же ты вредный!
— Крошка, ты и вполовину не представляешь, какой, — один из его алых глаз-угольков подмигнул.
— Ну, что тебе стоило вмешаться и уладить то, что происходило тут пять минут назад?
— Сожалею, — ответил Поллисанд. — Низшие расы должны самостоятельно вести свою борьбу.
Фестина состроила гримасу.
— Теперь, когда борьба окончена, как насчет того, чтобы кое-что подправить в командном модуле этого дряхлого корабля? Небольшая такая схемка, чтобы обойти протокол службы безопасности и дать нам возможность командовать кораблем безо всяких там паролей и идентификации голоса…
Свет в зале мигнул. С потолка на моем родном языке заговорил скрежещущий голос.
— Докладываю о серьезной неисправности в модуле службы безопасности 13. 953. Ожидаю ваших распоряжений, капитан.
Я взглянула на Фестину, думая, что она ответит; но потом вспомнила, она не знает шадиллского языка и, значит, не поняла, что именно произнес голос.
— Ты со мной разговариваешь? — спросила я, обращаясь к потолку. — Ты считаешь меня своим капитаном?
— Подтверждаю. Ожидаю распоряжений.
— Ух ты… Не ремонтируй неисправность в модуле службы безопасности. Жди дальнейших распоряжений.
Подруга быстро перевела взгляд с Поллисанда на меня и обратно:
— Правильно ли я понимаю?..
— Теперь я командую этим судном, — заявила я. — Похоже, у меня все данные для прекрасной карьеры на флоте: от офицера-связиста до разведчика, а потом — и до капитана… всего за несколько часов.