У детей постарше выбор работы более богатый. Из трёхлеток, к примеру, получаются отличные солдаты: в них труднее попасть, у них нет совести и они любят бабахающие штуки. Пятилетних часто отправляют в космос; никто точно не знает, что они там делают, но когда ты что-то опрокидываешь в невесомости, у него меньше вероятность сломаться.
Восьмилетние работают на Лиравене сборщиками налогов — они знают все правила и никому не позволяют их нарушать.
К десяти годам дети готовы к работе на низовых должностях в офисах, на заводах и в сфере услуг. В тринадцать наступает короткий период, когда многие из них снова годятся лишь для работы пугалами и противовесами… но потом они возвращаются к своей обычной работе, которой и занимаются до старости. Даже весьма престарелые граждане вносят свой вклад в экономику планеты, часто в качестве испытателей промышленных товаров («Для чего эта штука?» «Я не могу это прочитать!» «Да кто вообще станет покупать такое?»)
В самом конце карьера каждого совершает полный оборот и вновь возвращается к заводам удобрений.
Необходимости во всём этом нет никакой. Лиравен IV полностью автоматизирован уже много столетий и способен работать сам по себе без малейшего людского вмешательства. Возможно, именно поэтому обитатели планеты так усердно трудятся: чтобы забыть, что их существование лишено цели.
С другой стороны, управляющие планетой искусственные интеллекты находят вид мечущихся повсюду людей безмерно забавным.
Наниты, созданные для терраформирования Венеры — усердные труженики. Чтобы они оставались такими всегда — задача их психиатров.
Раньше нанитов можно было просто программировать; они были бездумными рабами, делающими то, что им скажут. Со временем, однако, стало удобнее производить более совершенных нанитов: продвинутые версии, которые могли сцепляться друг с другом в ульевые колонии с рудиментарным интеллектом. Они требовали менее пристального надзора — вместо опытных системных инженеров их теперь могли контролировать тренеры собак — но вскоре они стали собираться во всё бо́льшие и бо́льшие массы, пока не достигли интеллектуального уровня человеческого существа.
В этот момент их эволюция прекратилась. Нано-ульи знали, что их разнесут на атомы, если они в самом деле станут умнее Homo sapiens… и, кроме того, как и большинство существ с интеллектом человека, ульи считали, что им и так хорошо, и больше никаких улучшений не требуется.
С другой стороны, эти умные ульи были далеко не так послушны, как их менее интеллектуальные предшественники. Работая на Венере, преобразуя её атмосферу, превращая горную породу в почву, создавая воду из водорода и кислорода, украденных из других соединений, ульи неизбежно осознавали следующее: «Мы можем жить в этих условиях. Люди не могут. Так зачем мы терраформируем этот мир для кого-то другого, когда мы могли бы потребовать его для себя?»
Отсюда и необходимость в психиатрии: чтобы обнаруживать эти опасные мысли и «излечивать» их прежде, чем начнётся мятеж… чтобы внушать чувство вины за «эгоистичные» желания и обещать, что облегчение принесёт только успешное выполнение своих обязанностей… чтобы убедить нанитов в том, что они чувствуют большее удовлетворение, если усерднее трудятся, идут на бо́льшие жертвы и целиком отдаются служению ближним (т. е. людям)
Больше усилий, больше повиновения означает больше счастья. Похоже, эта идея работает даже с нанитами.
Интересно, что психиатры — тоже нано-ульи. Они никогда не подвергают сомнению идею, которой пользуются для умиротворения своих собратьев-рабов. Да и когда им этим заниматься? Они слишком заняты своей работой.
Проблема с кораблями поколений состоит в том, что младшему поколению не обязательно близки заботы старшего.
Те, кто изначально взошёл на борт, с восторгом принимали идею эмиграции на другую планету, пусть даже сами они этой планеты не увидят. Они верили, что их потомки будут благодарить их за шанс начать новую жизнь вдали от проблем, терзавших их старый мир.
Но дети неблагодарны. А также забывчивы. И беспечны. Многие корабли поколений взорвались или стали непригодны для обитания, потому что праправнукам изначального экипажа не хотелось возиться с профилактическим обслуживанием или они забыли, для чего нужны некие переключатели или циферблаты. Многие другие такие корабли достигли цели своего путешествия, но так и не произвели высадку — строительство городов и ферм казалось слишком грязной и сложной работой, не говоря уж о том, что детей, родившихся в уютном закрытом мирке корабля, приводила в ужас мысль об открытых пространствах нового мира. Корабли либо оставались на орбите навечно, либо облетали планету и тут же ложились на обратный курс.