Чувствуя слабость в коленках, с трудом переводя дыхание, приближалась Керри к огромной обувной фабрике на углу Адамс-стрит и Пятой авеню. Лифт поднял ее на четвертый этаж, но там не оказалось ни души. Кругом одни лишь длинные проходы между нагроможденными до потолка ящиками. Керри стояла испуганная, поджидая, чтобы кто-нибудь вышел к ней.
Вскоре показался мистер Браун, но он, очевидно, не узнал ее.
— Что вам угодно? — спросил он.
У Керри упало сердце.
— Вы велели мне прийти сегодня утром… Я насчет работы…
— Так, так! — прервал он ее. — Гм! Как вас зовут?
— Керри Мибер.
— Так! — повторил он. — Ступайте за мной!
Они шли между темными рядами ящиков, распространявших запах новой обуви, пока не достигли железной двери, которая вела в мастерские. Керри увидела просторное помещение с низким потолком, где громыхали и щелкали машины, у которых работали мужчины в белых рубахах с засученными рукавами и в синих передниках. Керри, слегка зардевшись и глядя прямо перед собой, робко шла за своим провожатым среди грохочущих автоматов. В дальнем углу мастерской они вошли в лифт и поднялись на шестой этаж.
Мистер Браун жестом подозвал мастера, тотчас вышедшего к нему из лабиринта машин и рабочих столов.
— Вот та девушка, о которой я говорил, — сказал он и, повернувшись к Керри, добавил: — Идите за ним!
Мистер Браун тотчас же ушел, а Керри последовала за своим новым начальником к небольшому столику в углу помещения, отведенного под контору.
— Вы никогда не работали в обувной мастерской? — довольно сурово спросил мастер.
— Нет, сэр, — ответила Керри.
Мастеру, очевидно, не хотелось возиться с неопытной работницей. Но все же он записал ее имя и повел в глубь мастерской, где на табуретках перед щелкающими машинами сидели в ряд девушки. Он положил руку на плечо одной из работниц, которая с помощью машины пробивала отверстия в заготовках башмаков.
— Покажи ей, как это делается, — сказал мастер, показывая на Керри. — А потом подойди ко мне!
Девушка, к которой он обратился, быстро встала и уступила свое место Керри.
— Это совсем не трудно, — сказала она, наклонившись над новенькой. — Берешь кожу вот так, зажимаешь здесь и пускаешь машину.
Девушка закрепила маленькими переставными зажимами кусок кожи, из которого должна была выйти правая половина заготовки мужского ботинка, и надавила на небольшой рычажок сбоку. Машина быстро заходила и резкими щелчками начала пробивать вдоль края заготовки дырочки для шнурков, выбрасывая при этом круглые кусочки кожи.
Последив за работой Керри и убедившись, что она недурно справляется, девушка ушла.
Куски кожи поступали к Керри от соседки, сидевшей у машины справа, она же передавала их соседке слева. Керри сразу поняла, что должна соблюдать известную скорость, иначе возле нее накопится груда заготовок и это задержит работу тех, кто сидит слева от нее. У девушки не было времени оглядываться по сторонам, и она усердно принялась за дело.
Соседки понимали, что она смущается и волнуется, и, насколько могли, старались помочь ей, немного замедляя темп работы.
Керри ни на секунду не отрывалась от машины; ее однообразный ритм успокаивал нервы, отгонял внушенные воображением страхи. Мало-помалу она заметила, что в мастерской темновато. Спертый воздух был насыщен запахом новой кожи, но это не тяготило ее. Зато она ловила на себе взгляды окружающих и мучилась мыслью, что работает недостаточно быстро.
Как-то раз, когда Керри, неправильно вложив заготовку в машину, возилась с зажимом, перед ее глазами показалась огромная рука и помогла ей укрепить зажим. Это был мастер. Сердце Керри заколотилось так сильно, что у нее помутнело в глазах, и она не могла продолжать.
— Пускайте же машину! — сказал мастер. — Пускайте машину! Не задерживайте других.
Этот возглас привел девушку в себя; еле дыша от волнения, она вновь принялась за работу. И лишь когда исчезла тень, стоявшая за ее спиной, она перевела дух.