— Путём сбора улик и формирования на их основе своих умозаключений. Например, Мелери Хьюс невольно предоставила мне очень важные улики. Меня очень удивила и насторожила реакция девушки, когда она узнала от мистера Джонса, обнаружившего следы преступников, что они были в деревянных башмаках. Она так радовалась, так ликовала, что это можно было объяснить лишь одним: она подозревала в убийстве отца своего любовника и теперь смогла убедиться, что он не виновен.
Вскоре Веллинг опять принялся убеждать её принять предложение Эмерика Тромблея. Она прогнала Веллинга. Однако Веллинг был уверен — со временем она согласится. Эмерик Тромблей посещал её иногда. Неизвестно, чем бы закончилась эта драма, если бы не разоблачение Веллинга перед собранием его сторонников как самозванца и преступника, совершившего одно убийство лично и организовавшего второе.
Между прочим, дурная слава была создана Эмерику Тромблею непрерывными стараниями Веллинга. Это он, якобы по указанию Тромблея, сгонял арендаторов с их участков, а потом, уже от себя, устраивал их на новых местах. Он очень точно рассчитал: валлийцы держатся друг за друга и никогда не забывают сделанное им добро. Всеми правдами и неправдами Веллинг добился среди них колоссальной популярности. Ему было очень выгодно выглядеть добрым и щедрым в сравнении с дьяволом в человеческом образе — Эмериком Тромблеем.
Шерлок Холмс достал из жилетного кармана часы.
— А теперь позвольте мне проститься с вами, джентльмены, — заключил он и встал.
— Как говорят в Уэльсе, — отозвался Брин Хьюс, — нет лучшей мести за преступление, чем месть Бога.
Шерлок Холмс проводил Брина Хьюса и Артура Сандерса до двери.
Вскоре и мы, собрав свои пожитки, отправились в коляске на вокзал. По дороге Шерлок Холмс, увидев у меня в руках свёрток, спросил:
— Что это у вас, Портер?
— Деревянные башмаки, которые мне сделал Айоран Воган, — ответил я.
— Вы собираетесь пройтись в деревянных башмаках по Пикадилли? — усмехнулся Холмс.
— Буду надевать их по воскресеньям, когда пойду пить пиво в «Чёрный лев». Быть может, и мою голову посетит безумная мысль, будто я потомок Ллуилина и Оуэна Глендоуэра. Конечно, Уэйн Веллинг преступник, но были в нём и черты подлинного народного лидера.
— Нет, — веско возразил Холмс, — такие люди, как он. стремятся захватить власть и, достигнув её, быстро забывают об интересах народа. Если бы ему удалось поднять восстание, то Уэльс был бы потоплен в крови, как это и случилось во времена Оуэна Глендоуэра. Насилие порождает насилие, Портер. Я уверен, что люди, живущие в этой прекрасной стране, найдут путь к счастью и процветанию, не прибегая к насилию. Но давайте оставим наконец эту мрачную историю и поговорим о чём-нибудь более приятном. Между прочим, я получил вчера телеграмму от Рэдберта. Он готовит нам какой-то сюрприз. Надеюсь, на этот раз это будет не дрессированная мышь.
Пришёл наш поезд, мы сели в вагон, и Шерлок Холмс, попыхивая трубкой, погрузился в свои размышления.
РАССКАЗЫ
Музыкодел
Все называют это Центром. Есть и другое название. Оно употребляется в официальных документах, его можно найти в энциклопедии — но им никто не пользуется. От Бомбея до Лимы знают просто Центр. Вы можете вынырнуть из клубящихся туманов Венеры, протолкаться к стойке и начать: «Когда я был в Центре…» — и каждый, кто услышит, внимательно прислушается. Можете упомянуть о Центре где-нибудь в Лондоне, или в марсианской пустыне, или на одинокой станции на Плутоне — и вас наверняка поймут.
Никто никогда не объясняет, что такое Центр. Это невозможно, да и не нужно. Все, от грудного младенца и до столетнего старика, заканчивающего свой жизненный путь, все побывали там и собираются поехать снова через год, и ещё через год. Это страна отпусков и каникул для всей Солнечной системы. Это многие квадратные мили американского Среднего Востока, преображённые искусной планировкой, неустанным трудом и невероятными расходами. Это памятник культурных достижений человечества, возник он внезапно, необъяснимо, словно феникс, в конце двадцать четвёртого столетия из истлевшего пепла распавшейся культуры.
Центр грандиозен, эффектен и великолепен. Он вдохновляет, учит и развлекает. Он внушает благоговение, он подавляет, он… все что угодно.
И хотя лишь немногие из его посетителей знают об этом или придают этому значение — в нем обитает привидение.
Вы стоите на видовой галерее огромного памятника Баху. Далеко влево, на склоне холма, вы видите взволнованных зрителей, заполнивших Греческий театр Аристофана. Солнечный свет играет на их ярких разноцветных одеждах. Они поглощены представлением — счастливые очевидцы того, что миллионы смотрят только по видеоскопу.