Конечно, всякому лектору будет приятно, если какая-то часть аудитории следует за ним с места на место, но это несколько огорчительно — стать центром притяжения для возрастающей группы людей, которые выглядят так, как будто они только что выбрались с кладбища и как будто они пришли не для того, чтобы на самом деле слушать лекцию, но для того, чтобы погрузиться в экстатическое оцепенение от самого голоса лектора. Не следует упоминать, что доктор Бронк почувствовал: его репутация духовного лидера может существенно пострадать от подобных событий, которые, не влияя на ценность его учения, могут привести к ошибочным выводам легкомысленных наблюдателей.
К тому времени, как он достиг Эшвилла, в зале находилось уже не меньше двадцати таких слушателей, а доктор Бронк очень сильно забеспокоился. Стало очевидно, что его постоянные слушатели начали обращать внимание на вторжение этих странных личностей и отнеслись к происходящему не слишком хорошо. Также стало ясно, что эффект, который оказывали лекции на этих индивидуумов, был непостоянным; они достигали экстаза, послушав доктора Бронка в течение часа. Затем эффект, очевидно, постепенно проходил, так что им уже требовалась следующая доза. В общем, доктора сопровождала по всей стране свита, которая пугающе увеличивалась.
Поразмыслив, он пришел к выводу, что неким необъяснимым способом лекция о «Волшебниках и духовных лидерах Ветхого Завета» производила эффект зомбирования. Он дал телеграмму и сумел убедить спонсоров в Линчберге, Вирджиния, согласиться на замену этой лекции «Завтраком в Вифлееме». Его постоянные зрители находились в зале, и их стало еще больше (ведь их о замене никто не предупредил), но доктор Бронк с облегчением заметил, что только один из них — тот, что был и в Мобайле — вышел из зала, высоко поднимая ноги и глядя прямо вперед. Остальные волочили ноги, устремив глаза в пол и не вынимая рук из карманов.
Этот тур закончился в Ричмонде, и доктор Бронк насладился неделей отдыха перед отъездом через Новую Англию в Нью-Йорк. В оставшееся время он встретился со своими агентами, Макферсоном и Кантором, и твердо сказал им, что отказывается выступать с чтением «Волшебников и духовных лидеров». Они — известные рабовладельцы (я сам с ними сотрудничал), но они не слишком сильно возражали, поскольку зрители в северных штатах требуют чего-то более сложного и более сентиментального, а привычка доктора Бронка не менять свои лекции была хорошо известна.
Он легко провел лекции в Коннектикуте и на Род-Айленде, хотя в Бристоле, где он читал «Героев Крестовых походов», доктору Бронку показалось, что он узнал в зале одного из своих южных спутников. В Вустере, однако, он пережил потрясение. Он читал «Плавание по следам святого Павла» и, будучи уже привычным к этому зрелищу, заметил эффект зомби, проявившийся в поведении по меньшей мере двух зрителей. Один из них был определенно тем самым человеком, который посетил одну из лекций о «Волшебниках и духовных лидерах» на Юге.
Поймите, у доктора Бронка нет возможности наблюдать за каждым из тысяч людей, которые приходят на его лекции, — разве что эти люди будут как-то выделяться среди прочих. Но случай в Вустере был просто кошмарным, потому что в тот момент доктор Бронк понял, что необычные слушатели его не покинули после отказа от чтения «Волшебников и духовных лидеров». Они просто следовали за ним и вслушивались в его голос, выжидая, пока сказанное им во время одной из лекций не окажет на них желаемого воздействия.
В Олбани он снова почувствовал себя в безопасности — он читал «Завтрак в Вифлееме»; но в Утике, где он выступал с «Плаванием по следам святого Павла», четверо слушателей покинули зал все той же странной походкой. Когда он выступил в Бингемтоне с «Героями Крестовых походов», этих людей стало уже восемь.
Он сумел закончить этот тур, добравшись до Буффало и постаравшись не привлекать особого внимания слушателей к своим «поклонникам». После короткого перерыва доктор Бронк отправился в поездку по Тихоокеанскому побережью. Здесь не было никаких происшествий — только в Лос-Анджелесе почти треть его аудитории подверглась воздействию «зомби-эффекта». К счастью, эта лекция оказалась последней в году; он решил, что справился с проблемой — по крайней мере, в случае с теми зрителями, которые по уровню превосходили жителей Лос-Анджелеса, — и отправился на пароходе в Рим, где провел лето за сочинением новой лекции.