Курносый Тоболка обернулся к Смиту:
— Речь обо мне. Может, выпьете и объясните, зачем вам нужен чех? Разве швед или аргентинец не смогут вытащить кролика из шляпы?
— Я говорил именно о чешском волшебнике, — сказал Смит. — И я не стану сейчас пить — не сочтите за невежливость.
— О, вы говорите о ком-то вроде этого парня, Теофрастуса В. Абариса, — сказал мистер Коэн. — Он был больше похож на грека; думаю, не стоило бы вам с ним и знакомиться. А зачем вам нужен кто-то вроде него?
Смит осмотрелся по сторонам.
— Вот об этом, к сожалению, я прямо сейчас рассказать не могу, — сказал он, — ну, до тех пор, пока не отыщу того, кто мне нужен.
— Возможно, вы уже и нашли его — только не одного человека, а целую команду, — заметил Китинг. — Я очень долго изучал магию у себя в библиотеке, а доктор Тоболка — самый настоящий чех.
Смит уставился на Китинга и замер.
— Ну что ж, здесь или нигде, — произнес он. — Могу ли я узнать ваши имена, джентльмены?
— Роджер, — ответил Китинг; Тоболка достал аккуратную визитницу и вручил Смиту извлеченную оттуда карточку.
— Извините, я отлучусь на минутку, — сказал мужчина с пакетом, скрываясь в будке телефона-автомата.
— Кажется, у человека есть серьезное дело, — заметил Китинг, когда дверь будки закрылась за гостем.
— Если вам интересно мое мнение, то у этого человека не дело, а дыра в голове, — проговорил мистер Коэн. — Можно ли такое представить — отказывается от превосходной выпивки в баре Гавагана! О чем он думает? Здесь же не итальянская забегаловка какая-нибудь!
— Некоторым людям приходится сохранять осторожность, — сказала Тоболка. — В комитете освобождения Чехословакии мы…
Дверь телефонной будки распахнулась, и появился Смит, который, казалось, слегка расслабился. Он подошел к бару и положил на стойку свой пакет.
— В ФБР сказали, что вы оба в порядке, — сообщил он, — так что я могу рассказать вам о проблеме. Ну, я не только выпью с вами, но и поставлю выпивку для всех, в том числе и для вас, конечно, мистер Коэн. Сделайте мне «Том Коллинз», но не слишком сладкий. — Он обернулся к Китингу и Тоболке и снял с пакета обертку. — Вот в чем все дело.
— Это похоже на какую-то колбасу, покрытую толстым слоем воска, — произнес Китинг.
— Да, вот что это такое, — сказал Тоболка, одним пальцем касаясь своего таинственного груза. — Это называется «колбасой Бисмарка»; их делают в Саксонии и Судетах. Если бы не воск, эта штука показалась бы людям просто невыносимой.
— Ах! — сказал Смит, сделав большой глоток «Тома Коллинза». — Я — продавец швейных машин Зингера. — Никто из его собеседников не смог уловить, как это связано с предшествующими словами, но мистер Коэн произнес из-за стойки:
— Разве это не чудесно?
Не так чудесно, как вы могли подумать (сказал Смит). То, что я вам расскажу, вы не должны сообщать ни единой живой душе; я и сам ни слова бы не сказал, если б не чрезвычайные обстоятельства. Я некоторое время назад торговал швейными машинками Зингера в Чехословакии. Я путешествовал по стране в автомобиле, в одном из тех маленьких немецких «Фольксвагенов». Во время своих поездок я собирал некоторые… ммм… документы, представлявшие интерес для нашего правительства; я получал их от людей, противостоявших коммунистическому режиму.
(«От шпионов?» — спросил Тоболка.)
От людей, находящихся на нашей стороне (сказал Смит). У меня была особая переносная зингеровская машинка с двойным дном; в ее подставке я и хранил документы. Поскольку профессия позволяла мне путешествовать по всей сельской местности, я превосходно устроился. Ну, в прошлом… простите, не стану называть дату, это могло бы повредить другим людям — в общем, недавно мне передали документ, представлявший необычайную важность. Это была схема расположения большого нового арсенала и склада боеприпасов в Проднице, с обозначением всех подразделений, станций противовоздушной обороны и блокпостов — это было очень важно, ведь раскрывались самые большие секреты чешской армии.
(«Я родился неподалеку, — сказал Тоболка, — только тогда этот город принадлежал австрийцам и назывался Ворстен».)
Думаю, теперь вы бы его не узнали. Вскоре после того, как мне передали карту, я выяснил, что русские недовольны ходом дел в Чехословакии; они решили изменить расстановку сил, поставив своих людей на ключевые посты в самых важных министерствах — сельского хозяйства, внутренних дел, образования (в школах надо было ввести изучение русского) и так далее.