— Вы путаете Франкенштейна с монстром, — сказал Бреннер, — как и большинство людей, которые не читали книгу. Франкенштейн — это человек, который создал монстра и…
— … но он не сумел заинтересовать никого из капиталистов… — продолжал Гросс.
Мистер Коэн, бармен в заведении Гавагана, решительно вмешался:
— Ну-ну, джентльмены, если вы не станете говорить все одновременно, тогда многие из вас смогут услышать кое-что интересное и приятно проведут время. Вы чего-нибудь желаете, мистер Гросс?
— Еще один «Кипящий котел».
Доктор Бреннер покачал головой.
— …до сих пор работает над ним… Ведь это — всего лишь попытка рационально объяснить предрассудки, выбор консерватора, который боится перемен.
— У вас, может статься, язык подвешен получше, чем у меня, — сказал мистер Витервокс, — и у меня нет с собой книги, чтобы все подтвердить, но как там говорится об электрических огнях? С тех пор как они у нас появились, люди могут бодрствовать всю ночь, и, возможно, именно поэтому многие люди стали такими нервными — из-за того, что они не живут естественной жизнью, понимаете?
Бреннер взмахнул своим стаканом.
— Это занятно, но нет ни единого подтверждения тому, что хоть какое-то изобретение кому-то причинило вред. Конечно, если атомная бомба…
— Разумеется, есть, — сказал кто-то.
Четыре пары глаз осмотрели моложавого мужчину, сидевшего у стойки чуть в стороне от завсегдатаев. Перед ним стоял стакан водки.
— Что вы сказали? — спросил доктор Бреннер.
— Я сказал, что существует подтверждение: изобретение может причинить вред. Я способен судить об этом, потому что я — изобретатель; и мне это изобретение повредило.
— Слышите? — с укоризной заметил Витервокс Бреннеру. — И какое это было изобретение?
— Моя одевающая машина.
— Ваше что?
— Моя одевающая машина. Исключительно практичная, уверяю вас. Я должен был бы собрать великое множество таких машин, чтобы выполнить все заказы, которые уже получены. Но я не могу.
— Ага, — сказал мистер Гросс, — я знаю, о чем вы говорите. Когда на вас набрасываются эти адвокатишки из патентных бюро — беды не миновать, как и случилось с моим племянником Милтоном…
— У меня подобных трудностей не было и нет, — сказал моложавый посетитель. — Я собрал все необходимые патенты. Дело совсем в другом; проблема скорее эмоционального свойства. Между прочим, меня зовут Лоуренс Пибоди.
Все обменялись рукопожатиями. После того как мистер Коэн исполнил свои обязанности, посетитель начал рассказ:
Получив диплом в Гарварде (сказал он), я начал подыскивать себе какое-нибудь занятие. Папаша отличался щедростью, понимаете ли, но он не хотел, чтобы я стал обычным бездельником — и я был с ним в общем-то согласен. Я стал дипломированным инженером и мог отправиться в Южную Америку с фирмой Темплтона, но строительство мостов в джунглях, когда по всем частям тела ползают опасные насекомые… нет, это меня не очень привлекало. Я хотел жить в городе; вот я и приехал сюда, собираясь стать профессиональным изобретателем.
Это — недурная жизнь, знаете ли. Я открыл магазин инструментов, а в свободное время развлекался с разными вещами вроде ро-метра («Что это за штука? — спросил вполголоса Витервокс у Гросса. «Что-то для ромового пунша», — ответил тот) — и функции стирания для пишущих машинок, которая заинтересовала людей из «Нэшионал Индастриз». Они купили патент и заплатили мне аванс. Они давали мне разовые заказы, усовершенствования для изобретений, которые уже внедрялись полным ходом, а тем временем я работал над большим проектом: этой самой одевающей машиной.
Я, знаете ли, всегда был ужасно ленив — таких людей нужно вытряхивать из кровати по утрам, а потом, после подъема, они еще час-другой бродят, обо все спотыкаясь. В итоге я всегда считал одевание разновидностью ужасной работы по хозяйству, и я очень часто лежал в постели гораздо дольше, чем следовало бы. Я подумал, что если сумею справиться с этой проблемой, то мое изобретение будет пользоваться спросом.
(«Я как-то прочел в книге, что все великие открытия были сделаны ленивыми людьми», — прокомментировал мистер Витервокс.)
Эта мысль не слишком оригинальна (продолжал Пибоди), но вполне справедлива. Наверное, я провозился с этой штуковиной несколько лет; но в конце концов она заработала. Она и до сих пор работает.
(«Как?» — спросил Гросс, казалось, позабывший о своем племяннике Милтоне.)
На самом деле все очень просто (пояснил Пибоди, рисуя пальцем воображаемые линии на стойке). У меня в спальне есть большой стенной шкаф, половину которого занимает машина, а другую половину — одежда на стойках. Изголовье кровати находится у двери шкафа, и пульт управления расположен у самой кровати. Так вот, прежде чем лечь спать, нужно развесить одежду, которую вы собираетесь носить на следующий день, в надлежащем порядке, на вешалке возле машины, вот здесь. Собственно, вы можете задать режим на десять дней, если у вас достаточно много одежды. Проснувшись утром, вы просто сбрасываете одеяло и нажимаете кнопку номер один на панели управления, вот здесь. Пара механических рук появляется вот отсюда; руки поднимают вас — конечно, очень мягко и осторожно — и надевают на вас нижнюю рубашку.