— Пол, ты слишком неврастеник, чтобы быть сумасшедшим. Но это… это… Послушай, может, дом сбросили тебе с самолета? Или, может, Чарльз Форт был прав? От того, что ты говоришь насчет мебели, меня… мне просто нехорошо!
— Скажи еще, что его принесли на крылышках вентиляторы, — сказал он. — Ладно, давай попытаемся успокоиться. Пойдем на кухню. Если там стоит комбайн — холодильник, плита, раковина…
Так оно и оказалось. Пол Маркус потрогал гладкую эмалированную поверхность и сквозь зубы засвистел «Хор пилигримов».
— П-прошу тебя об-б-бдумать вот какой ф-факт, — запинаясь, сказал он наконец. — Идея именно такого комбайна осенила меня вчера ровно в три пятнадцать, когда большая драга загнулась и делать было нечего. Я даже набросал чертеж на обратной стороне письма Каролины. До этого момента я понимал лишь одно — что хочу что-то другое по сравнению с обычными кухонными комбайнами. А тут сел и придумал вот такую штуку.
Эстер похлопала себя по щекам, словно пытаясь привести в чувство.
— Знаю.
— Знаешь?
— Может, у тебя что-то с памятью, мистер Маркус, но ты показывал мне свой чертеж за столом во время ужина. Поскольку такой вариант выглядел слишком дорогостоящим, чтобы рассматривать его всерьез, я посоветовала тебе сделать холодильник в форме шара, чтобы он входил в изгиб кухонной плиты. Ты выставил нижнюю губу, подумал и согласился. Так оно и есть — холодильник в форме шара и лежит в изгибе кухонной плиты.
Пол открыл буфет и достал оттуда высокий сверкающий стакан.
— Хочу чего-нибудь выпить, хотя бы воды!
Он подставил стакан под водопроводный кран и неуверенно потянулся к кнопке с надписью «Хол.». Однако не успели его пальцы нажать ее, как из крана полилась ледяная жидкость; струйка иссякла, как только стакан наполнился.
Физик ошарашенно взглянул на совершенно сухую поверхность раковины, конвульсивно стиснул стакан и влил его содержимое себе в горло. Голова у него дернулась назад, и он начал давиться. Эстер, которая стояла, прислонившись к стене, похлопала его по спине; в конце концов он закашлялся, на глазах выступили слезы.
— Ух! Это было виски — самый чистый скотч, который я когда-либо пробовал. Поднося стакан ко рту, я подумал: «Что тебе нужно, дружище, это хороший глоток чистого скотча». Но, Эстер… Там же была вода! Чудеса да и только!
— Не нравится мне все это, — решительно заявила она и достала из нагрудного кармана маленькую бутылочку. — Виски, вода или что бы это ни было — я возьму образец на анализ. Ты даже не представляешь, как много различных водорослей в здешней воде. Думаю, присутствие радиоактивной руды… Черт! Не работает.
Большим и указательным пальцами она нажимала на кнопки горячей и холодной воды с такой силой, что кончики пальцев побелели, однако из крана не пролилось ни капли.
Пол подошел, наклонился над раковиной и выпрямился с озорной улыбкой.
— Лейся, вода! — приказал он.
Вода тут же хлынула из крана, на этот раз описав дугу, нацеленную в точности туда, где Эстер держала свою бутылочку. Как только бутылочка наполнилась, вода перестала литься.
— Оп! — Пол ухмыльнулся, глядя на стоящую с открытым ртом Эстер. — Кнопки, водосток… Все это только для виду. Дом выполняет все, что от него требуют, — но только если требую я! Это дом-робот, Эс, и он мой, целиком и полностью мой!
Она закрыла бутылочку и убрала ее в карман.
— Думаю, это нечто большее. Давай уйдем отсюда, Пол. Думаю, здесь требуется научный подход. Хотела бы я, чтобы Коннор Кунц все тут осмотрел. Кроме того, пора трогаться в путь, если мы хотим добраться к Литл-Ферми до захода солнца.
— Ничего не рассказывай Кунцу, — сказал Пол, когда они зашагали к предусмотрительно распахнувшейся двери. — Не хочу, чтобы он приставал к моему дому-роботу.
Эстер пожала плечами.
— Не скажу, если ты настаиваешь. Но док Кунц может помочь тебе разобраться в том, что это такое. Покажи ему что-нибудь необычное, и он приведет тебе пять тысяч научных банальностей, имеющих к этому отношение. Скажи-ка, ты замечаешь еще какие-нибудь изменения на своем участке со времени прошлого приезда?
Стоя уже за дверью, физик обежал взглядом заросли кустов, среди которых мелькали сверкающие пятна болот и участки бесплодной скалы. Бледно-оранжевый отблеск начинающегося заката таинственно раскрасил землю, придавая заброшенной приполярной равнине какой-то доисторический вид. Подул молодой, холодный ветер и обрушился на них, наслаждаясь собственным буйством.