— Итак, мы будем что-нибудь пить? — спросила Барбара, когда мы проходили мимо шикарного паба «Дикая Гусыня», располагающегося на берегу.
Устроившись за столиком и заказав три порции виски, мы наслаждались изысканной обстановкой. Витторио закурил сигариллу. Почувствовав запах табака, я безумно захотел покурить. Я достал пачку сигарет из кармана своего пальто (предварительно убрав оттуда свою часть холста и отдав ее Магнусу на хранение, который спрятал ее в винном погребе) и предложил Барбаре. Несколько минут я выступал с обвинительной речью против лицемерия американского общества, объявившего «охоту на ведьм» против курения. Но тут улыбающаяся сексуальная девушка принесла нам наши бокалы и вазочку арахиса.
— Сегодня табак, секс и алкоголь, — сказал я, поднимая бокал.
— Табак и алкоголь, — поправила меня Барбара.
Выпив первый бокал, вслед за которым последовало несколько литров пива, мы вспомнили о Магнусе, который остался один в окружении своих книг.
— Есть одна деталь, которая меня беспокоит, — сказала Барбара, которая была сосредоточена даже после алкоголя.
— Какая?
— В библиотеке Магнуса мало фотографий: стандартные фото России, родители, коллеги и даже фото кошки, но нет фотографий его дочери или жены. — Вам не кажется это странным?
— Еще более странно, что он убрал эти фотографии перед вашим приездом.
— Как так?
— Когда мы приехали позавчера, он вышел из библиотеки с 5 или 6 рамками в руках и унес их в свою комнату.
— Вы их видели? — спросила Барбара.
— Это его личная жизнь, — ответит священник. — Но все таки для общей информации сообщу, что у него нет жены. Я спрашивал у Розы, и она сказала, что Джемерек никогда не был женат.
— А кто мать его дочери?
— Это запретная тема. Возможно кто-то, с кем он жил в России, до его переезда на Запад.
Весь следующий час мы продолжали пить и курить, пребывая в хорошем настроении, словно солдаты в последний день отпуска, перед возвращением на фронт. Но, что бы мы не говорили, было очевидно, что встреча с Моми нас глубоко потрясла. Мы все жутко боялись.
— Это я вас пригласила, — сказал Барбара, когда мы подошли к стойке, чтобы расплатиться.
Мне всегда казалось, что существует два типа людей: те, кто принимают решения, основываясь на расчет и те, кто принимают решения, руководствуясь интуицией. В отличие от Барбары маньяка рациональности я отношусь ко второй категории, что позволило мне выиграть множество процессов, но и проиграть несколько, это правда. В ту ночь мне катастрофически не хватало моей интуиции, и именно Барбаре удалось разгадать загадку.
Она достала пачку купюр из бумажника и нашла купюру в 20 евро. Ей захотелось покурить, и она попросила у меня сигарету. Я машинально протянул ей пачку, на которой до этого я написал 1824-89. Когда бармен все таки решил вернуться к нам, Барбара держала в одной руке купюру, в другой пачку. Она еще минуту простояла неподвижно, затем попросила стакан воды и, наконец, воскликнула:
— О, Боже! 1824-89 это 182 489 долларов, и это сообщение адресовано мне!
Когда Витторио распахнул дверь библиотеки, мы увидели, что Магнус уснул на диване.
Мирослав расположился на животе у своего хозяина и, казалось, охранял его сон. Он взглянул на нас, ясно давая понять, что он думает по поводу вторжения в его спокойный мир.
— Я утомился, — признался Джемерек, — я просмотрел все книги, но ничего не нашел. А как у вас?
— Мы решили вторую часть загадки, — сообщил я хладнокровно.
Я быстро ввел его в курс дела: передал то, что Барбара рассказала нам на обратной дороге: четыре года назад, когда «Micro Global» расставался с Барбарой после случая в Никарагуа, они обсуждали компенсацию. Благодаря интернету, мы смогли проверить ее банковский счет, точная сумма, полученная в то время 182 489 долларов. К нашему огромному удивлению, она рассказала, что перевела всю сумму семье девушки, погибшей от удара тока, будучи беременной. Таким образом, Барбара представляла собой один из столпов западной культуры с положительной стороны, но, казалось, ей было стыдно признаться в своем поступке, как будто это было слабостью с ее стороны.
Разгадка этой части сообщения вызвала в нас противоречивые чувства. Мы не понимали, каким образом Мона Лиза узнавал такие подробности наших жизней. Начиная с личной жизни священника, заканчивая банковским счетом Барбары, люди, которые стояли за этими манипуляциями знали все, несмотря на то, что мы этим ни с кем не делились. В этой ситуации мы чувствовали себя слишком незащищёнными и уязвимыми. Но мы не могли и дальше предаваться унынию. Нужно было переиграть Мону Лизу на его собственном поле. Отсчет времени продолжался, но мы уже прошли половину пути, разгадав вторую часть. Магнус записал это в таблицу на доске, вписав на место цифр 1824-89 название «Micro Global».