— Похоже, тебя тут знают, — заметила Сандра.
— Город маленький.
— В библиотеке с тобой тоже так здороваются? — ехидно спросила она.
— Библиотека? Это что еще за штука такая?
Она постучала кончиками пальцев по бокалу — тот отозвался приглушенным звоном.
— Опять валяешь дурака? Ты можешь хоть иногда говорить серьезно?
— В любую минуту.
— Что было нужно этому типу?
Я задумался.
— Это как-то связано со смертью Берланда. Может, кто-то думает, что он разговорился перед смертью…
— А что он сказал?
— Чушь какую-то.
— Олаф, ну сам подумай — почему вдруг поднялся такой шум вокруг старых архивов? Тут что-то не то! Это же не физик-ядерщик, не конструктор, даже не политик. Просто историк. Что может быть безобидней?
— Труп.
— Что?
— Самая безобидная на свете штука — это труп.
— Опять дурака валяешь. Послушай, а это здание — ну, Технологический центр, — оно когда рухнуло? Во время Катастрофы?
Я покачал головой.
— Нет, позже. Оно не само рухнуло — его взорвали. Где-то в середине прошлого века, по-моему.
— Взорвали? Почему?
— Да не почему. Просто оно грозило упасть, одно крыло просело. Власти оцепили район и взорвали. По крайней мере, обошлось без жертв. Надеялись восстановить, но все руки не доходили.
— Значит, если там хранились какие-то архивы…
— То они могли захватывать всю первую половину прошлого века. Ну и что?
Она заглянула в опустевший бокал, и я подлил ей еще вина.
— Вот и я думаю, ну и что?
Я взглянул на окно. Светало. Официант подошел по первому моему знаку — кроме нас, посетителей не было. Я расплатился, и мы поднялись по крутым каменным ступенькам на улицу. Переулки были пустынны, ставни в домах закрыты, вершины гор, окружающих гавань, затянуты низкими облаками. Пошатнувшись на выщербленной ступеньке, Сандра прижалась ко мне. Я обнял ее за талию, и она не отстранилась. Я отвел золотистую прядь, скрывающую маленькое ухо, и сказал:
— Может быть, зайдем ко мне?
К некоторому моему удивлению, она не стала возражать. Я думал, что мне придется дольше ее обхаживать, и в голове у меня мелькнула мысль, что моему успеху немало способствовал очередной покойник. Женское сердце не способно устоять, когда герой постоянно подвергается смертельной опасности. От переулка Валькендорфс до дома идти было всего ничего, но мы шли медленно, потому что все время целовались. Тело у нее было восхитительно-упругим и податливым — не женщина, а находка! Как я и предполагал, ее неприступный вид ученой дамы был только маской, под которой она весьма ловко скрывала свое истинное лицо. Черт возьми, я доставлю ей несколько приятных минут! Ну и себе заодно.
Все так же не спеша мы подошли к моему жилищу и поднялись на второй этаж по лестнице. Тут только я заметил, что из-за двери выбивается полоска света. Я никак не мог вспомнить, выключил ли я его перед уходом — не до того было, — но на всякий случай я жестом велел Сандре держаться у меня за спиной, а сам, выставив перед собой пистолет, резко толкнул дверь ногой.
Когда я увидел, что происходит в комнате, в глазах у меня потемнело.
На постели, одетая лишь в аромат духов «Адское адажио», сидела давешняя куколка Барби из «Веселой сардинки».
Она томно поглядела на меня и сказала:
— Привет, дорогуша.
Я предпочел бы обнаружить в постели очередной труп.
— Ты уверена, что не ошиблась адресом, крошка? — наконец спросил я.
Она не ответила — просто лениво повернулась на бок и подперла голову рукой.
Сандра, которая все это время держалась за моей спиной, отстранила меня, прошла вперед и встала передо мной, уперев руки в бока.
— Что ты собирался мне предложить? — спросила она хриплым от злости голосом. — Развлечься с тобой на пару с вот этой… с этой портовой шлюхой?
— Эй ты, полегче! — возмутилась Барби. — Думаешь, раз уж ты с виду такая приличная дама, то уж и из другого теста сделана?
— Ах так! — Сандра развернулась и влепила мне пощечину. Рука у нее, надо сказать, была довольно тяжелая. Потом с изысканной вежливостью сказала:
— Спасибо за угощение.
И пулей вылетела из комнаты.
Я ошеломленно смотрел ей вслед.
— Ну ладно, — сказала с постели Барби, — эту стерву мы спровадили…