— Ты, кажется, защищаешь его? — возмутился Блюститель Площадей и Улиц. — Разве Хавр — неразумное дитя? Он достаточно повидал в жизни и должен отличать верность от подлости! Как и всем нам, ему были дарованы Заветы! Если бы он всегда помнил о них, нам не пришлось бы сейчас стоять здесь и наблюдать, как враги окружают Дит!
— Да, Заветы… — Я запнулся на этом слове. — Действительно, если бы Хавр всегда помнил о них… Заветы — вещь полезная… Жаль только, что человек — существо, не способное помнить. В этом смысле даже собаки превосходят нас. То есть помнить мы все, конечно, помним, но делаем почему-то наоборот. У каждого свой закон и свой завет.
— Все было бы совсем по-другому, впитай Хавр Заветы с молоком матери. Но он узнал их слишком поздно, — сказал Блюститель Ремесел. — Не так ли, любезная Ирлеф?
Ирлеф отвечать ему не собиралась, и, чтобы отвлечь от неё внимание, я попытался продолжить свою мысль.
— Говорить об этом, может быть, ещё рано, но своими предыдущими трудами на пользу Дита Хавр заранее искупил часть своей вины…
— Хватит об этом негодяе! — Блюститель Бастионов взмахнул рукой, словно нанес удар мечом. — Сейчас мы хотим знать, так ли уж сильно вражеское войско.
— Не торопись… Сейчас отвечу… Идущее на вас войско достаточно сильно, если бы речь шла о сражении в чистом поле. Крепостей они брать не умеют. По крайней мере я не заметил у них даже самых примитивных осадных машин.
— Чем же они вооружены?
— Вашими ружьями, но их тоже немного. Большинство имеют только мечи, копья, пращи и секиры.
— Не хочешь ли ты сказать, что никакой опасности вообще нет? — скептически усмехнулся Блюститель Площадей и Улиц.
— Наоборот. Войско ведёт человек, который ничего не делает наобум. За несколько лет он сумел превратиться из бездомного бродяги во владыку огромной страны. Хитрости и коварства ему не занимать. Уверен, что брат Хавра имеет не только план разрушения Дита, но и средства к его выполнению. Хотя без помощи Хавра, думаю, ему не обойтись. Другое дело, как он добьётся этой помощи — полюбовно или принуждением.
— Чем же, интересно, так опасен для нас Хавр? Разве он умеет рыть подкопы? Или строить стенобитные машины?
— Он и есть самая могучая стенобитная машина в этом мире.
— Ты два месяца шлялся неизвестно где, привел сюда за собой врагов, а теперь ещё и несешь всякую чушь! Кто поручится, что ты сам не снюхался с исчадиями Изнанки, а теперь валишь все на Хавра, благо он ничего не может сказать в свою защиту! — Это напал молчавший досель Блюститель Братской Чаши.
«Ты-то куда, жаба, лезешь?» — подумал я и ответил:
— Любезный, ступай лучше к своим котлам и следи, чтобы зелейник не уходил в Заоколье.
Тут уж на меня навалились всем скопом. Я даже перестал различать Блюстителей. Все они говорили одно и то же, все выгораживали себя, все изрыгали хулу, все наступали на нас, как многоголовый змей.
— Почему мы должны верить перевертню?
— Он лжет о зелейнике! Ни одна его капля не может покинуть пределы города!
— Обыскать его немедленно!
— Обыскать обоих!
— Заковать в цепи! Посадить под замок! На хлеб и воду!
— Лишить зелейника!
— Пусть издохнут пришельцы из Приокоемья и все их верные псы! А ты почему молчишь, Блюститель Заветов? Где твоя хваленая верность и справедливость? Или ты сама продалась Изнанке?
— Тише! — Ирлеф приложила ладони к вискам. — Никакой Изнанки, наверное, и в самом деле не существует… Все в мире совсем не так, как нам казалось. Пока мы сидели здесь, поколение за поколением, под защитой бастионов, жизнь вокруг шла своим чередом. И как выяснилось, ей наплевать на нас и наши Заветы.
— И ты смеешь говорить такое? — Вся свора Блюстителей вконец озверела. — Бери ружьё и ступай на стену, к воинам! С тобой после разберёмся. А этого проходимца схватить! На цепь! В темницу! Чуть шевельнется, стреляйте травилом!
Сразу несколько ружейных стволов уперлось мне в спину, грудь и голову. Ирлеф оттеснили куда-то.
— Я не прочь отдохнуть с дороги. — Слова мои едва не заглушил рёв боевых труб, приветствовавших черное знамя с изображением золотисто-алой птицы, взвившееся над ближайшим холмом. — Однако не советую уводить меня слишком далеко. Очень скоро вам придётся вспомнить обо мне. Это случится сразу после того, как рухнет первый бастион. Запомните, только я могу спасти Дит.