— Тоже мне советчик! — Солдатов усмехнулся. — А что же ты, Яков Филиппович, на семьдесят третьем километре не рассуждал так в декабре? Какую войну среди бела дня затеял! Еле ноги унесли.
— Зато шестнадцать вагонов и сейчас поди под откосом?
— А куда же им оттуда деваться? Гниют, что верно, то верно. Но советы свои ты брось. Всегда с обстановкой надо сообразовываться.
— С обстановкой считались даже самые великие полководцы. Не спорю. — Долинин тоже сбился с серьезного тона.
— Ну ясно, даже твой тезка по отцу — Александр Филиппович Македонский — обстановку учитывал. Шел–шел восемь лет покорять Индию, дошел до Ганга, видит — река широкая, и вернулся.
Долинин засмеялся. За год до войны Наум Солдатов поступил на заочное отделение университета и с жаром принялся изучать историю. Все, что вычитает из книг, все, что услышит от лекторов во время очных сессий, непременно рассказывал каждому, кто соглашался быть его слушателем. Но как–то получалось так, что вся история, особенно древняя и средних веков, в передаче Солдатова состояла исключительно из анекдотов, — он знал их сотни. «Понимаешь, — объяснил он однажды Долинину, — такой чудак–профессор попался, консультант. Самое главное для него, чтобы на лекции не спали».
— Опять извращаешь исторические факты, — вспомнив особенность Солдатова, сказал Долинин. — С фактами надо быть все–таки осторожнее. Что, например, ты будешь делать с тем фактом, что Цымбала я с тобой не отпущу?
— А ты думаешь, для меня это новость? — ответил Солдатов, удивив Долинина, который ожидал самого свирепого протеста. — Я уже заметил, как ты его расхваливал мне третьего дня, — продолжал Солдатов. — Простак ты, Яков Филиппович!
— Простак, не простак — не отпущу.
— Хорошо, — миролюбиво согласился Солдатов. — Только поговори с ним сам. Согласится ли еще? Я его пришлю к тебе. А пока будь здоров, до вечера!
В дверях Солдатов встретился с Ползунковым, который ветошью вытирал руки.
— Алешка! — сказал Солдатов. — Я тут съел весь харч твоего хозяина. Позаботься о новом.
— Как–нибудь не сплошаю, Наум Ефимович!
6
Цымбал вошел бочком, что было для него явно несвойственно, держался настороженно, готовый к обороне. Солдатов, видимо, не сказал ему, зачем вызывает Долинин.
Долинин тоже молчал некоторое время. Подбирая нужные, наиболее убедительные слова, он следил за влетевшим в окно зеленым жуком, который медленно полз по столу. Когда жук добрался до оставленной Ползунковым вилки и, потыкавшись в ее костяной черенок своим круглым лбом, повернул обратно, Долинин поднялся и повел Цымбала к высоко прорезанному подвальному окну.
Только встав на носки, через это окно можно было видеть, вровень с подоконником, улицу, реку и за ней на противоположном, таком же, как и этот, крутом берегу длинную линию похожих один на другой острокрыших домиков с крашеными ставнями и резными наличниками. Домики стояли среди берез, густых зарослей сирени, зелень которой сливалась с синью заречных лесов.
— Видите? — сказал Долинин, указывая рукой в окно. — Когда–то в этой деревне был один из лучших наших колхозов. В дни осенних и зимних боев большинство колхозников было оттуда вывезено, в деревне стояли войска, скот пошел на продовольствие. Словом, хозяйство расстроилось так, что дальше некуда. И ничего удивительного в этом нет. До передовой отсюда каких–нибудь пять–шесть километров. Немцы легко достают до нас артиллерией. Вон тот двухэтажный серый дом с башенкой… это клуб… в него уже попало три снаряда. Конюшне оказалось достаточно и одного попадания — сгорела. Стекла на парниках с землей смешаны. И все–таки мы хотим восстановить колхоз.
— Колхоз? В таких условиях?
— Да, колхоз, и в таких условиях. И в этом долю участия придется принять и вам, дорогой товарищ Цымбал. Мы сберегли с десяток тракторов, кое–какие машины…
— Напрасный разговор, — ответил Цымбал довольно спокойно. — Сегодня я ухожу с отрядом, с товарищем Солдатовым. Мое место там. А для работы на тракторах вы народу найдете. Крутить баранку — дело нетрудное: каждый подросток сумеет.
— Да еще нечего же крутить–то! Что ни трактор, то инвалид, раскиданы они где попало. В том–то все и дело, что наладить сначала надо, отремонтировать, привести в порядок, создать хотя бы подобие МТС, людей обучить, да быстро: время не терпит.
Цымбал молчал.
— Я не требую, не приказываю, а просто прошу помочь. Наладите дело, тогда, если хотите, идите снова к Солдатову, а то и совсем оставайтесь, район подымать вместе будем.