— Подойдет?
— Думаю, да, — ответил Райдаут, хотя Кэт послышалась неуверенность в его голосе. Быть может, не только у Ньюсама в последнее время помутилось в голове. — Лучше передайте ее нашей медсестре-скептику. Не хочу вас обидеть, миссис Марсден, но у молодежи реакция лучше.
Нисколько не обидевшись — скорее, испытав облегчение, — Тоня рассталась с метлой. Мелисса взяла ее и отдала Кэт.
— И что я должна делать? — поинтересовалась та. — Летать на ней?
Райдаут улыбнулся, вновь продемонстрировав темные пеньки зубов.
— Сами поймете, когда придет время. К вам же в комнату проникала когда-то летучая мышь или енот. Помните только: сначала щетина, потом палка.
— Чтобы прикончить, надо полагать? После чего вы сунете его в бутылку для сбора образцов.
— Как вам будет угодно.
— А потом поставите на полку рядом с остальными мертвыми божками?
Он не ответил.
— Пожалуйста, отдайте баллончик мистеру Дженсену.
Кэт подчинилась, а Мелисса спросила:
— В чем будет состоять моя роль?
— Наблюдайте. И молитесь, если умеете. И за меня, и за мистера Ньюсама. Молитесь, чтобы мое сердце выдержало.
Кэт, повидавшая немало фальшивых сердечных приступов, воздержалась от комментария. Она просто отошла от кровати, держа рукоятку метлы обеими руками. Поморщившись, Райдаут уселся рядом с Ньюсамом. Колени преподобного громко щелкнули, словно пистолетные выстрелы.
— Послушайте меня, мистер Дженсен.
— Да?
— Времени вам хватит — он будет оглушен, — но все равно придется действовать быстро. Как когда-то на футбольном поле. Понятно?
— Вы хотите, чтобы я угостил его «Мейсом»?
Райдаут опять сверкнул улыбкой, но Кэт подумала, что он выглядит по-настоящему больным.
— Это не «Мейс», он запрещен законом даже у меня дома, но идею вы поняли. А теперь мне нужно, чтобы все замолчали.
— Минуточку! — Кэт прислонила метлу к кровати и ощупала сначала левую руку Райдаута, потом правую. Но ощутила только простую хлопчатобумажную ткань и костлявую плоть под ней.
— Я ничего не прячу в рукавах, мисс Кэт. Уж поверьте.
— Поторопитесь, — взмолился Ньюсам. — Мне очень больно. То есть мне всегда больно, но треклятая буря делает еще хуже.
— Тсс, — шикнул на него Райдаут. — Замолчите все.
И они замолчали. Райдаут закрыл глаза. Его губы безмолвно шевелились. Часики Кэт отсчитали двадцать секунд, тридцать. У нее взмокли ладони. Она поочередно вытерла их о свитер и вновь ухватилась за метлу. Мы похожи на группу людей, собравшихся у смертного одра.
За окном ветер завывал в водосточных трубах.
Райдаут открыл глаза и склонился над Ньюсамом.
— Боже, зло извне поселилось в этом человеке, пожирая изнутри плоть и кости. Помоги же мне изгнать его подобно тому, как Сын Твой изгнал духа нечистого из одержимого в стране Гадаринской. Позволь мне говорить с маленьким зеленым божком агонии внутри Эндрю Ньюсама твоим повелевающим гласом.
Он склонился еще ниже. Потом обвил длинными, искривленными артритом пальцами одной руки основание шеи Ньюсама, словно собирался задушить его. И, склонившись еще ближе, запустил два пальца другой руки прямо в рот миллиардера. Согнув их, он оттянул нижнюю челюсть.
— Изыди! — произнес он.
Это была команда, но отданная мягким, шелковым, почти просящим голосом. По спине и рукам Кэт побежали мурашки.
— Изыди во имя Иисуса! Изыди, приказываю во имя памяти всех святых и великомучеников! Изыди по воле Господа, который позволил тебе войти, но ныне повелевает выйти. Явись на свет. Оставь свое ненасытное обжорство и изыди!
Ничего не происходило.
— Именем Иисуса, изыди! Изыди во имя памяти всех святых и великомучеников! — Его пальцы слегка сжались, и дыхание Ньюсама стало прерывистым и хриплым. — Нет, не уходи глубже. Тебе не спрятаться, маленький злодей! Явись на свет! Иисус велит тебе. Святые и великомученики велят тебе! Господь повелевает, чтобы ты перестал пожирать этого человека и покинул его.
Холодная рука ухватила Кэт за предплечье, и она чуть не вскрикнула. Это была Мелисса, с округлившимися глазами. Ее шепот казался скрежетом наждачной бумаги:
— Смотрите.
Выпуклость, напоминавшая зоб, появилась на горле Ньюсама прямо над расслабившимися пальцами Райдаута. Потом начала медленно перемещаться в сторону рта. Никогда в жизни Кэт не видела ничего подобного.
— Вот так, — почти пропел Райдаут. По его лицу струился пот; воротник рубашки намок и потемнел. — Выходи. Явись на свет Божий. Ты уже вдоволь наелся, маленькое порождение тьмы!