Выбрать главу

Западное христианство себя истощило. Оно создало культуру, образ жизни, образ мышления. И мы теперь ясно видим несостоятельность всего этого. Но по реакции на мои книги я вижу, что западный человек готов принять православное богословие.

Коммунистический режим, из–за которого множество русских богословов уехало в эмиграцию, наверное, можно сравнить с нашествием римлян, захвативших Иерусалим и изгнавших христиан в Антиохию и другие окрестные страны — благодаря этому христиансктво распространялось по всему миру.

Да, таков был Божественный Промысел, который человеческому уму не понять. Господь попускает, чтобы происходили некоторые беды для того, чтобы произошло и что–то хорошее. Русское богословие оказалось в эмиграции в 1920–х годах, и, неизвестно, может быть, если бы оно осталось в России, оно не принесло бы таких плодов. Мы все — и православные, и инославные — находимся под влиянием русских богословов в эмиграции.

С большой горечью и сожалением я говорю, что будущее православного богословия мне представляется скорее вне православных стран, чем на их территории. Так и учение Христа легче распространялось вне Палестины. Христос говорил, что никакой пророк не принимается в своем отечестве (Лк. 4, 24). Православные страны сейчас находятся в состоянии археологического безразличия. Они лишь с уважением относятся к традиции, стараются сохранить ее, боятся подвергнуть ее какому–то воздействию от внешних. Но если традицию закупорить, она задохнется. А неправославные страны открыты к новым веяниям, потому что они устали от собственной традиции. Дух терпимости и открытости очень сильно им помогает, они готовы слушать.

Вы говорите преимущественно о США?

Нет, это в той же мере относится и к Европе. Моя книга «Бытие как общение» пользуется интересом во всем англоговорящем мире, и причина интереса проста: книга говорит о том, что значит быть личностью, находиться в общении, находиться в Церкви, которая является реальностью приобщения, а не просто учреждением. Это именно то, что жаждет услышать западный человек. Католики устали от своей институцио–нальности, и они уже были почти готовы отбросить институт Церкви подобно протестантам, не находя в нем смысла. А теперь они видят, что возможна институциональность, которая не подавляет и не угнетает человека, но является образом взаимоотношений, путем становления свободной личности.

Это только один из примеров того, насколько православное богословие может быть значимым для окружающих.