-А как ты, Маша, хотела, - продолжала я утешать её. – Жених из ближайшей подворотни тебя не устраивает, тебе подавай красивого, амбициозного европейца. И ты хочешь, чтобы между вами не было никаких препятствий? Уж приготовься их преодолевать! И будь готова к обломам!
Машка старалась.
Ближе к 16-30 мы вернулись с ней к бронированной двери консульства.
Я даже не пошла с ней – от меня уже ничего не зависело - и осталась на другой стороне улицы отогреваться на солнце, потому что день был холодный и я намёрзлась с Машкой в её «тенёчке».
Ждать мне пришлось долго, минут 10, и это давало какую-то надежду, но я за неё не цеплялась. Худо-бедно мы с Машей уже притерпелись к облому.
Потом дверь консульства открылась – и Машка, улыбаясь сквозь слёзы, издали показала мне паспорт.
Мы обнялись и обе плакали от радости.
-Дай Бог здоровья этим консульским девчонкам и их детям, пусть и к ним жизнь будет добра, как они были добры к нам!
А Машка со слезами говорила:
-Тётя Таня, я лицемерка! Я втайне готова была за эту визу пожертвовать нашей победой!
Дело в том, что это был день полуфинального матча Россия-Испания. Вся страна, уже пережив нашу победу над Голландией и моментально подсев на эту иглу, с утра украсила машины флагами и флажками, и они полоскались и трепетали по всем улицам. Я сказала Машке, что тоже согласилась бы на поражение ради визы, но Машка подумала и ответила: «Нет, та эйфория дороже!»
Потом, успокоившись, мы с ней анализировали, что заставило консульских девушек выудить её паспорт из общей кучи и пустить его на оформление в первую очередь.
И поняли: то, что мы их об этом не просили.
Они ничего не были нам должны. Помочь в этом случае они могли только по собственному желанию. Об этом нельзя просить.
Маша рассказала: когда они вынесли ей паспорт, она разрыдалась – и они же ещё и утешали её.
Мы вернулись домой и приготовились смотреть футбол. Но так и не досмотрели, заснули, и лишь наутро узнали о поражении, собираясь в аэропорт. Однако никак не связали это поражение с её французской визой. Всё-таки наше фамильное самомнение не столь велико. Но достаточно для того, чтобы Машка сказала:
-Вот пусть теперь попробует не полететь на Луну!
2008