Обыкновенное чудо
-Н-да,- протянул Андрей. -Это не Рио-Де-Жанейро.
И усмехнулся. Несмотря на глубокие познания в классике литературы, никакого положительного литературного героя из него не вышло. Потому, с самого детства, насколько он помнил, ему приходилось тщательно скрывать свои мечты, отчаянно при этом надеясь, что в один прекрасный день он сыграет сразу все роли, станет всеми теми, о которых грезил, читая по ночам, порой даже с фонариком под одеялом. Но шли годы, а роли становились все призрачнее, и ему оставалось только одно – читать, читать и читать, а тем временем его одноклассники дрались, тут же мирились, пробовали тайком курить, а кое-кто даже хвастался тем, что одна одноклассница, имя которой он, как истинный рыцарь назвать не может, позволила ему поцеловать ее. Окружающие охали, завистливо цокали языками, и в свою очередь раскрывали свои шокирующие и волнующие секреты. И чем взрослее становился Андрей, тем мрачнее рисовались для него перспективы дальнейшей жизни. Внешне он оставался все тем же добродушным, веселым, и всегда готовым прийти на помощь. А вот внутри росла трещина, и в один прекрасный момент она выросла в громадную пропасть, окончательно отделившую его мир от внешнего. Но, как говорится, отряд не заметил потери бойца.
Последующие годы не изменили ничего. Разве что убавилось волос на голове, да развеялись мечты. Встречаясь с одноклассниками он уже не чувствовал ни радости от встреч, ни зависти, совсем ничего. Зато появилась определенная тоска. Откуда она взялась или когда, он уже не мог сказать определенно. Но именно она заставила его сорваться с насиженного места в большом городе и уехать в далекий городок на севере области.
И сейчас, стоя на платформе провинциального вокзала, он с усмешкой смотрел на ветхое здание вокзала, на такие же двух и трех этажные здания, и снова сказал:
-Это явно не Рио.
После чего он решительно вскинул довольно вместительную дорожную сумку на плечо и двинулся на городскую площадь. Сориентировавшись в пространстве, Андрей немного задумался, решая, что же сделать сначала: или отправиться на поиск подходящего жилья, или же поехать в ту фирму, которая предложила ему довольно неплохое место, причем даже по меркам мегаполиса. Победил же третий, более прозаичный вариант: перекусить.
Местное кафе, на удивление оказалось весьма уютным заведением, чистеньким, и, несмотря на начало дня, полным народа. Высмотрев единственное свободное место за двухместным столиком, он быстрым шагом направился туда, чтобы успеть. И подойдя к самому столику, он остановился как вкопанный: за столиком, до того наполовину скрытым массивной колонной, сидела миниатюрного роста девушка, с пышной копной черно-смоляных волос и пронзительными голубыми глазами. Словно почувствовав его взгляд, девушка грациозно приподняла голову и мягким голосом произнесла, почти пропела:
-И что вы застыли, кабальеро? Присаживайтесь, я не тигра, не кусаюсь.
-Да я вообще-то, - начал мямлить Андрей, сам не понимая, что именно он хочет сказать.
-Ну-ну, - стала подбадривать его девушка с легкой улыбкой, и Андрей вдруг почувствовал себя так легко, и он заговорил, заговорил самозабвенно, почти забыв, что перед ним сидит девушка совсем незнакомая, у которой он даже не знал имени. Он рассказал ей о своих мечтах, о пропасти, которая выросла между ним и остальным миром, о своей непонятной тоске, а она слушала его не перебивая, подперев подбородок рукой и ее полные губы волновали и наполняли Андрея каким-то неземным, никогда прежде не испытанным чувством. Закончив, он устало вздохнул и виноватым тоном сказал:
-Сам не знаю, зачем я это рассказал.
Девушка ничего не ответила, но ее взгляд был настолько полон понимания, что Андрей даже украдкой ущипнул себя за руку. Его мир, привычный и удаленный, вдруг стал рушиться и таять. Незримая преграда, отделявшая его от другого, большого мира, уже не была столь прочной и через миг рухнула, освободив его от груза, преследовавшего его всю жизнь. И тогда Андрей понял, насколько прекрасен этот большой мир, и насколько красива девушка, сидевшая перед ним. Обуреваемый напором чувств, он приоткрыл рот, чтобы сказать ей об этом.
Словно угадав его мысли, девушка мягким, изящным движением прижала пальчик к его губам, и покачала головой. Потом таким же движением она отвела свою руку и встала. На секунду задумавшись, она тряхнула головой, и нагнувшись к нему прошептала:
-Меня зовут Юля. Я надеюсь, что ты меня найдешь.
После чего отправилась к выходу. Но уже через несколько шагов она повернулась к нему и добавила:
-Я очень надеюсь, что найдешь. Ведь я тебя уже нашла.
Засмеявшись, она легко побежала, и через несколько мгновений исчезла в потоке солнечного света.
Наш сайт
Поездка в Ебург
Хотя Жанна и не верила в примету относительно того, что не надо вставать не с той ноги, похоже было на то, что жизнь решила над ней жестоко подшутить и наказать за неверие в житейскую мудрость. Всякие мелкие пакости начались с самого утра, начиная с того, что она долго не могла найти свои любимые тапочки, а когда нашла, то обгнаружила, что в одном из них спит Каська, ее котенок, которого ей подарили на день рождения. Будить Каську было жалко и потому стоя в ванной на холодном полу голыми ступнями она поневоле торопилась, даже суетилась, и потому в такой спешке, решив помыть голову, умудрилась включить под краном только холодную воду...Хотя забывчивость и была компенсирована пронзительным визгом, спокойствия и душевного равновесия это ей не добавило. А затем повалилось как из рога изобилия, или же, если быть более точным, как из ящика Пандоры...Кофе из турки излилось на плиту, котлеты умудрились подгореть на сковородке с антипригарным покрытием, и даже любимая Каська выйдя с умильным видом хозяйке навтречу, подставила ей под ногу кончик хвоста, отчего Жанна почувствоала себя виноватой до крайней степени...Ей очень хотелось разрыдаться, но слезы почему-то не шли, если не считать нескольких капелек, которые даже с самой большой натяжкой нельзя было назвать слезами.
На работу после этого идти совершенно не хотелось, но на сегодня была назначена командировка в Екатеринбург, куда она должна была везти очень важные договора. Еще вчера Жанна предвкушала удовольствие от поездки, поскольку она включала не только возможность побродить по любимым магазинам, и, возможно, что-нибудь прикупить для своего гардероба, но и повидаться с Андреем, с которым ее связывала давняя дружба. Но теперь Жанна со страхом смотрела на сей вояж и и всеми фибрами души желала, чтобы поездка не состоялась. В особенности от того, что Андрей так и не звонил, хотя накануне вечером он клятвенно уверял ее, что будет с утра «надоедать» ей не только эсэмэсками, что он делал довольно регулярно, но и звонить, что говорило о его нетерпении
повидаться с ней. Но прошло уже добрых полтора часа, а телефон молчал как убитый, словно издеваясь над ней.
Жанна машинально собрала сумочку, без особого удовольствия посмотрелась в зеркало и вышла из дома. Ее уже не удивило, что ключи она нашла только через добрых пяти минут интенсивных поисков, причем в том самом кармашке, где она пыталась найти их с самого начала. Описывать дальнейшие злоключения, как я полагаю, нет никакой необходимости, ибо одно их перечисление заняло бы значительный промежуток времени. А если к этому добавить то, что была пятница, а число тринадцатое, то вы можете представить насколько трагичными были все ощущения Жанны, и которые наверное можно было бы описать одной строчкой — весь мир идет на нас войной...Что ее нисколько не утешало. Было обидно и от того, что никто из коллег, как казалось, не замечал ее состояния и не выразил ни капельки сочуствия. Жанна попыталась вспомнить, какие грехи могли послужить причиной сегоднешней мучительной пытки, но на ум ничего не приходило, все недавние поступки казались банальными, и никак не соответствовавшими тем бедам и неприятнотям, которые щедро изливались на нее. А телефон все молчал и молчал, отчего было обиднее всего. Нет, Андрей не подходил на роль героя ее романа, но с ним было комфортно, легко и интересно. В какой-то мере он мог бы стать претендентом на ее руку и сердце, но образ его жизни, беззаботность, легкость и живость характера, с которыми он относился ко всему на свете, не позволяли надеяться, что когда-либо он обзаведется семьей. Впрочем, надо отдать ему должное — если Жанне срочно нужна была помощь, или даже в редкие дни одиночества, когда хотелось просто выплакаться кому-нибудь в жилетку, то было достаточно просто позвонить ему и он мог примчаться посреди ночи, улыбающийся и ничему не удивляющийся. С ним можно было делиться чем угодно, хотя порой его слегка циничное отношение к происходящему вокруг могло обескураживать. Но сердиться на него было просто невозможно. Порой Жанне хотелось называть чеширским котом, причем не только за его улыбку, а скорее всего за парадоксальные мысли, приходившие ему в голову. И теперь, когда он был ей так нужен, от него не было слышно ни слуху, ни духу. Обида усиливалась еще и по той причине, что в обычные, ничем не примечатеьные дни, он, как правило, присылал ей несколько эсэмэсок, порой ничего не значащих, но от которых становилось светлее на душе. А тут время перевалило за час дня, а он не появлялся на горизонте. Само собой, Жанна могла бы и сама позвонить ему, но почему-то не делала этого. И осознавая, что всего-то и сделать, что взять телефон набрать несколько цифр, она тем не менее с непонятной для себя самой упрямостью отвергала саму возможность звонка.