Увлекшись размышлениями, я не заметила, как обоз остановился, и на улице засуетились люди. Солнце только взошло, и еще не успело нагреть воздух. Я спрыгнула с повозки и поплотнее закутавшись в куртку, направилась в начало обоза, где уже толпилось человек семь-восемь.
– Привет, Эрик! – поприветствовала я коренастого молодого человека, с которым училась в Школе.
– Кирстен? – удивился мужчина. – Откуда ты здесь?
– Еду в Кельцен. Совет пожелал меня увидеть.
– Я смотрю, что ты особо не спешишь! – усмехнулся избранный.
– Ну что ты, я чрезвычайно спешу, – улыбнулась я в ответ.
– То-то ты решила добираться до столицы самым медленным способом из всех известных.
– Эрик, ты не прав! Дольше всего добираться своим ходом, – поправила я его.
– Постой, ведь хозяин обоза сказал, что они едут во Вранеск, – засомневался Эрик.
– Ты прав. Меня высадят на перекрестке. А дальше я пойду своим ходом.
Мы с избранным дружно рассмеялись. Он всегда такой, с ним легко в любой ситуации. Эрик умеет сглаживать любые острые углы, и никогда не падает духом даже в самой безвыходной ситуации. Избранный заражает всех своим весельем и беззаботностью. Невозможно быть серьезной, когда он рядом. Но, несмотря на такую беззаботность, Эрик знает свое дело превосходно.
– Ты неисправима!
– А ты каким ветром здесь? Проходишь практику на трактах Тарлеса?
– Да какая практика, почти все избранные отправились на патрулирование территорий. Из пятых и шестых курсов подключили всех студентов, кто специализируется на боевой магии. Об учебе никто не думает. В последнее время в Тарлесе неспокойно, участились случаи нападений на избранных. Многих наших кинули на поиски неуловимого мага. – Эрик повернулся к высокому худощавому мужчине, – Можете ехать, все в порядке.
– Все по местам, мы отправляемся! – громко объявил хозяин обоза.
– Ну что ж Кирстен, удачи! В Школе встретимся.
– И тебе удачи! – попрощалась я с Эриком, и поспешила занять свое место.
Обоз медленно двинулся с места и я, разомлев на солнышке, уснула.
***
Повозка остановилась. Я, скинув с себя следы дремоты, забрала сумку и спрыгнула на землю. Солнце стояло высоко, и его лучики уже изрядно потрудились, согрев воздух и землю. Я еще немного понежилась в его теплых и ласковых лучах, а затем направилась в начало обоза, откуда ко мне уже спешил хозяин повозок – худощавый мужчина средних лет.
– Перекресток, – сообщил он. – Вам туда, – мужчина махнул рукой на одну из дорог. – Правда, далековато пешком до Орсена, вам бы лошадкой обзавестись, – заботливо предложил он.
– Эх, ничего, как-нибудь доберусь. Спасибо, – поблагодарила я его.
За дорогу я расплатилась еще в начале нашего путешествия, так что мне осталось лишь попрощаться с торговцем и пожелать ему удачного пути. Обменявшись любезностями, хозяин обоза занял свое место, прикрикнул на лошадей и повозки сдвинулись с места. Я подождала, пока уляжется дорожная пыль и осмотрелась.
Перекресток представлял собой пересечение двух основных трактов Тарлеса. Здесь не было ничего необычного: четыре пыльные пустынные дороги расходились в разные уголки королевства, и лишь столб с указателями хранил их тайну. Четыре указателя направляли путников в нужные им места. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть надписи. Долго, но тщетно я пыталась угадать знакомые названия на табличках. Краска выгорела на солнце, и все руны поблекли, не давая возможности, что-либо разобрать. Да, столб действительно хранит тайну этих дорог. Я перебрала в памяти несколько простых заклинаний и, остановившись на одном, самом легком, произнесла его слова. Надписи на указателях вспыхнули огнем, краска сгорела, оставив после себя на табличках выжженные следы. Теперь, без труда можно было разобрать руны на указателях.
– Так-то лучше, – радостно произнесла я, но обратив внимание на цифры возле надписи «Кельцен» вмиг погрустнела.
Еще два дня в пути! Я еще раз осмотрела пустынные дороги в надежде на чудо. Но чудо не случилось. Тракты пустовали, и уже даже обоз был всего лишь точкой на горизонте. До ближайшего селения верст шестьдесят, значит, случайных попутчиков не предвидится. И я, смирившись со своей судьбой, пошла по дороге, на которую указывала табличка с выжженной надписью «Кельцен».