Внезапный скрип приоткрывшейся двери заставил Ричарда пристально осмотреть коридор третьего этажа. Три двери. Одна по левую и две по правую сторону. Пройдя первую комнату, он остановился и окинул взглядом висевшую на стене картину. Семейный портрет: отец, мать и их дочь. Вот и нашлась хозяйка куклы, и судя по всему его провожатая. Малышке было лет шесть. Все веселы, и еще не знают, что ожидает их в будущем. Дверь снова заскрипела и распахнулась еще больше, приглашая гостя войти. Оставив позади портрет, избранный подошел к открытым дверям. Еще один шаг и он оказался в крохотной комнате, которая, скорее всего, служила детской. В ней с трудом умещались небольшая кроватка, ларь и шкаф. Порыв ветра ворвался в разбитое окно, и дверь со стуком закрылась. Избранный повертел куклу в руках и положил ее на кровать. Его внимание привлекло окно. Выглянув наружу, мужчина просиял. Окно комнаты выходило на крышу соседнего двухэтажного дома. Не составит труда спуститься вниз. Ричард убрал осколки стекла с подоконника, и вылез в окно. Повернувшись, он окинул прощальным взглядом комнатушку.
– Спасибо, – тихо прошептал мужчина и спрыгнул.
Черепица поехала под ногами избранного, он потерял равновесие, и вместе с ней катился к краю. Мужчина ухватился за водосточный желоб и смог удержаться на крыше. Наблюдая, как черепица разбивается о каменную мостовую, Ричард решил не рисковать. Он произнес защитное заклинание, ухватился руками за край желоба и через мгновение повис на нем. Разжав руки, избранный приземлился на мостовой. Лиловый щит мигнул, но силу удара выдержал. Ричард осмотрелся: завал остался позади, а впереди мерцала серебристая дорожка. Где-то за спиной еще поскрипывал старый флюгер.
***
Ричард шел улицами Браска, углубляясь в город. Больше в дома он не заходил, предпочитая перелезать через завалы, какими бы опасными они ни были. Не знаешь, какие духи обитают в домах. Одно дело невинная шестилетняя девочка, а другое – обозленный мясник.
Что-то изменилось вокруг, но избранный не обращал на это особого внимания. Пройдя за мерцающим следом еще два квартала, Ричард оказался на площади с фонтаном. Он был огромным и состоял из двух больших чаш расположенных друг над другом. Их грани украшали фигурки неизвестных животных. Избранный пристально вглядывался в них, но так и не смог увидеть ничего знакомого. Сверху возвышалась третья чаша – поменьше. На ее вершине стояла одинокая фигурка. Ричард около минуты изучал её, и пришел к выводу, что больше всего она похожа на … оборотня. Хм. Удивление легкой тенью скользнуло по его лицу. Мужчина тряхнул головой, и решил осмотреть площадь.
Он наконец-то понял, чем отличается этот квартал от других. Если на западе и юго-западе города бушевала стихия воздуха, то здесь свирепствовала стихия огня. На стенах домов, фонтане и мостовой остались следы копоти. Всё, от земли до крыш домов, покрывал слой сажи. Камень выстоял, но все что могло сгореть, было уничтожено огнем.
Генрих оказался прав, эти руины – живое напоминание нашей никчемности перед стихией. Напоминание о том, что в борьбе за власть, мы теряем нечто большее – жизнь. Здесь жизнь остановилась, остановилось и время. И тяжким бременем напоминает о наших ошибках.
Ричард подошел ближе к фонтану и посмотрел на свое отражение. Но его он не увидел. Нет, вода в фонтане была, довольно-таки чистая и прозрачная. В её отражении на фоне предрассветного неба Ричард смотрел на отблески бушевавшего пожара. Горели дома, и столбы черного дыма почти закрыли собой небо. Люди кричали и в панике убегали от разбушевавшегося огня. Ржали и метались кони в загонах, страшась надвигающейся стихии. Очередной источник освободился от удерживающих его пут и ближайший к фонтану дом мгновенно, как факел, вспыхнул огнем. В окне второго этажа кричали люди, моля о помощи. Но помощи ждать было неоткуда. Крики становились все тише, и ужас постепенно переходил в смирение. Пламя перекинулось на соседний дом, и так по цепочке в мгновение ока уже пылала вся улица. Язычки огня нежно охватили огромное дерево, которое росло на площади, они обволакивали каждый его кусочек, и уже через пару секунд его зеленая крона вспыхнула ярким охряным пламенем. Дерево затрещало, и сломилось, не выдержав напора стихии. В доме раздался последний вскрик, и кто-то выпрыгнул из окна. Каждый выбирал свою смерть. Рев стихии, крики людей, звон бьющихся стекол и треск ломающихся деревьев, всё слилось в один ужасающий гул, от которого избранный невольно содрогнулся. Он на минуту закрыл глаза, а когда снова их открыл, увидел отражение своего лица: напряженного и довольно таки уставшего. Ричард только сейчас осознал масштабы бушевавшей стихии, и весь ужас тех минут. Кинув последний взгляд на фонтан, мужчина покинул площадь.