Часа через два они вышли к развилке. В левую сторону от основной дороги отходила тропка, которая вела к небольшому ущелью в скалах. Там за ним и располагался наблюдательный пост. Основная часть отряда ушла к посту обустраиваться на ночь, а Ричард, Джозеф и еще несколько человек пошли к перевалу.
Скалы еще больше сдвинулись и уже нависали над дорогой, которая все стремительнее шла вверх. От нее осталась узкая тропа, на которой с трудом могли разминуться два обоза. Еще пара верст и дорога резко оборвалась, упираясь в сплошную ледяную стену. Перевал не просто завалило снегом и льдом. За два года завал обледенел и теперь представлял собой один огромный монолит.
Староста заметно сник. Он не ожидал такого. Люди толпились, стараясь лучше рассмотреть предстоящее поле деятельности.
– Да здесь и до осени не управиться! – выкрикнул один.
– Да что там до осени. Тут хоть бы до зимы разобрать! – загудели остальные.
Настроение падало на глазах. Все пребывали в замешательстве.
Ричард подошел к стене и прочитал заклинание. Снизу вверх по ледяной поверхности пробежала мерцающая змейка, все больше разветвляясь к верху как крона дерева. Поднявшись вверх, она мигнула и засветилась серебристым цветом. Ричард отошел подальше, чтобы лучше ее осмотреть. Джозеф стал рядом с ним.
– Вот эта серебристая линия – это линия разлома. Если нанести точечные подрывы в нескольких местах то можно разбить монолит на несколько меньших, а затем уже будет легче вручную их разобрать.
– Это уже что-то. Что скажешь Эдгар? – обратился Джозеф к приземистому мужчине средних лет.
– Да, да, – пробормотал мужчина себе под нос, осматривая стену.
Он достал из рюкзака пергамент и стал с большой тщательностью перерисовывать серебристую змейку и расположение скал. Рисунок вышел довольно точный. Эдгар еще некоторое время сверял детали.
– Надо все тщательно рассчитать, чтобы избежать лавины и нежелательных последствий, – заявил Эдгар.
– Ну что же, значит на сегодня все. Отправляемся в лагерь. Завтра проведем все расчеты и обдумаем наши действия, прежде чем приступать к работе, – объявил Джозеф и направил людей назад к разветвлению дорог.
Внешне небольшое ущелье, на самом деле оказалось довольно вместительным. Здесь совместными усилиями природы и людей образовалась большая площадка способная разместить несколько обозов сразу, чем, собственно, и пользовались путники и торговцы в былые времена, укрываясь здесь от непогоды, а то и просто останавливаясь на ночлег. Но за годы отсутствия людей сторожевой пост заметно пострадал. Природа, всяческими способами пыталась восстановить свои права на эти владения.
В ущелье уже в полную кипела жизнь. Лошади стояли в наспех сооруженных загонах, два огромных костра освещали пристанище, на одном из них уже висел котелок, над которым колдовал Альваро. По периметру устанавливались палатки и шатры, а изо всех уголков поста эхом разносился стук молотков. Двое мужчин носили хворост, а еще один обновлял факелы на каменных стенах ущелья.
Ричард безразличным взглядом осмотрел сторожевой пост, больше всего внимания уделив узкой каменной лестнице вырубленной в скале и уходящей в темные недра гор.
– У нас тут полный порядок, – сообщил Германн, выходя навстречу старосте. – Работы от силы на неделю: обновить деревянные каркасы и помосты, – мужчина постучал по одной из досок. – Несколько пещер завалило, придется разбирать, но главное – лестница уцелела, и территория для обзора открыта.
– Хорошо хоть где-то порядок, – сообщил Джозеф.
– Плохи дела на перевале?
– Намного хуже, чем ожидалось.
– Справимся, – заверил Германн. – Альваро! Ты снова куховаришь? Говорил же, не доверять ему это дело, а то снова впроголодь будем сидеть, – спохватился Германн, и, выхватив у Альваро ложку, сам занял место у котелка. – Иди лучше лошадей покорми, там с тебя больше проку будет.
– Подумаешь, всего-то один раз оплошался, – оправдывался Альваро, но Германн его уже не слушал.
Ближе к ночи в лагере наступило затишье. Уставшие за день люди спали в шатрах, и только Ричарду не спалось. Он в который раз обходил ущелье, не понимая, в чем причина его бессонницы. Костры слабо тлели, и мужчина снял факел с одной из стен, чтобы осветить себе путь. Живой огонь, в отличие от магического, успокаивал Ричарда, и привносил некоторую упорядоченность в его мысли. Пламя металось из стороны в сторону от малейшего движения воздуха, отбрасывая огромные пляшущие тени на стенах. За спиной послышались тихие шаги: дежурный обходил лагерь, обновляя перегоревшие факелы на стенах.