Вы знаете, что новая Германия сделала всё, чтобы численность населения у нас не снижалась. Немецкие женщины снова считают за честь обеспечить будущее нашего народа. В 1932 году родился 975.581 ребёнок, в 1935 г. — 1.265.000 детей.
Мы на пути к обеспечению будущего нашего народа.
Мы обеспечиваем будущее нашего народа не только числом детей. Мы хотим, чтобы сыны нашего народа защищали свою страну, но мы не хотим, чтобы они превращались в пушечное мясо, если хорошо вооружённые враги вторгнутся в нашу страну. Поэтому мы должны поддерживать наше вооружение на уровне других стран. Мы хотим мира. Ни один государственный деятель не прилагает больше, чем Вождь, усилий для сохранения мира в Европе. Снова и снова Вождь протягивает руку Франции, снова и снова вносит он конкретные предложения ради подлинного умиротворения. Он заявил после прихода к власти о готовности ограничить армию и вооружение Германии минимумом, — частью той силы, какую мы имеем сегодня. Франция отвергла все предложения.
Результатом всех наших усилий ради взаимопонимания и мира было заключение Францией союза с Советской Россией против Германии! (Союзное соглашение между СССР и Францией было заключено весной 1935 г. и утратило силу после Мюнхена. По иронии судьбы, подписывал его Пьер Лаваль) Французские политики могут говорить, что угодно, — но этот союз означает угрозу Германии! Какой осознающий ответственность перед своим народом государственный деятель может пассивно смотреть на это? Фюрер, во всяком случае, не будет. Есть не только безопасность Франции, но и безопасность Германии.
Германия ответила на угрозу своей безопасности тем, что организовала оборону, по крайней мере, в зоне своего суверенитета. И если Франция всеми силами пытается заставить нас отказаться от этих самых примитивных мер необходимой обороны, то с какой стати мы должны верить в миролюбие Франции?
Поджигателям войны, если они вместо мира непременно хотят торга, мы заявляем: мы не капитулируем!
8 июля 1934 года я обратился из Кёнигсберга с речью к бывшим фронтовикам всех стран-участников Мировой войны. Я призвал их к совместной борьбе за мир, против войны, ибо фронтовики, которые знают все ужасы войны, должны быть самыми активными борцами за мир. Но одновременно я предостерёг мир от неправильного понимания стремления германского правительства к миру — правительства, представленного фронтовиками. Я обратился, в частности, к Франции со словами: «Я хочу предостеречь мир, чтобы он не путал нынешнюю Германию мира с прошлой Германией, Германией пацифизма, ибо следует знать: если у нас, фронтовиков, тысячекратно проходят перед глазами воспоминания об ужасах войны, если молодое послевоенное поколение столь же мало хочет войны, как и мы, старшие, — это не значит, что путь для военной прогулки в нашу страну открыт».
Эти слова остаются в силе и сегодня. В той речи к фронтовикам я ещё добавил, что мы не верим в то, что отравители международных отношений хотят нам внушить: а именно, в то, что какой-либо народ хотел бы нарушить мир Германии, а тем самым и Европы, если не всего мира. Мы не верим, в частности, что этого хочет французский народ; но пусть он позаботится о том, чтобы эта наша вера не была поколеблена его правительством и парламентом.
Тот, кто заключает мир с разбойником с большой дороги, пусть не удивляется, что его самого перестанут считать мирным гражданином!
Мы знаем, как Советская Россия ненавидит Германию, этот национал-социалистический бастион против большевизма. Но мы знаем, что подчинение ей Германии стало бы предпосылкой для расширения мировой революции. И мы знаем, каковы были бы последствия новой европейской войны: хаос, усиление мирового экономического кризиса — того кризиса, который был последствием последней великой войны. Мы знаем, что везде, не только в Германии, массовая безработица и голод достигли бы тогда невероятных размеров. Мы знаем, что Советская Россия мечтает о таком состоянии, потому что на этой почве должен в итоге победить большевизм. Советская Россия действует логично, пытаясь всеми средствами развязать европейскую войну. Непонятно только, почему Франция, которая так любит называть себя передовым борцом за цивилизацию, не делает ничего для того, чтобы помешать Советской России разрушить цивилизацию. Или правы те французы, которые утверждают, что во Франции за кулисами действуют те же силы, которые некогда в Германии обделывали делишки большевизма? Я боюсь, что они правы. И повторяю ещё раз: сегодня на Рейне Германия защищает культурный мир от большевизма.