Поведение Энн вызвало у него чувство досады, но не более. В сущности, он за нее не беспокоился. Она уже взрослая и может о себе позаботиться. С Пэтти она обошлась жестоко, и Крейг, сам человек не жестокий, не мог этого одобрить. Он так ей и скажет, когда увидит ее. Конечно, это чудовищно — переспать с парнем, а на следующее утро исчезнуть, но ведь и до нее были девушки, которые поддавались влечению, а потом бежали от осложнений. С мужчинами это тоже случается. В том числе и с членами семейства Крейгов, если уж на то пошло, она не первая.
Он позвонил Клейну и узнал адрес Брюса Томаса в Нью-Йорке. Довольный собственным решением, он сказал Клейну, что вылетает на следующий день.
— Вот это дело, — сказал Клейн. — Начинайте действовать. Да и фестиваль все равно уже выдохся. Так что вы ничего не потеряете. — В трубке раздавался беспорядочный гул голосов. У Клейна — очередной коктейль. Оправдывает пять тысяч долларов, потраченные на аренду дома.
Крейг испытывал благожелательное, непривычно дружеское чувство к этому человеку. Мир полон полезных людей, и Клейн — один из них. Надо сказать Мэрфи, чтобы перестал обзывать его пройдохой.
Он составил телеграмму Томасу, в которой сообщал, что вылетает в Нью-Йорк и позвонит ему сразу же по прибытии. Хотел также телеграфировать Констанс и отменить назначенный на понедельник обед, но передумал. Лучше позвонить ей утром и все объяснить. Он был уверен, что она поймет. И одобрит. К тому же от Нью-Йорка до Сан-Франциско ближе.
Спустившись вниз, где его ждал Бейард Пэтти в темно-синем костюме и при галстуке, он отдал портье телеграмму для Брюса Томаса и попросил забронировать на следующий день место на самолет Ницца — Нью-Йорк.
Слушая разговор Крейга с портье, Пэтти совсем помрачнел.
— Вы уже улетаете? А если Энн вернется?
— О ней придется позаботиться тебе.
— А, ну да. — В тоне Пэтти не было уверенности.
Они сели в машину, и Крейг повез его в Гольф-Жюан, где у самого моря на сваях стоял рыбный ресторан. Море было неспокойно, волны с ревом обрушивались на сваи. Пэтти выпил больше, чем следовало, и разболтался. К концу ужина Крейг узнал все и о его семье, и о политических воззрениях, и о взглядах на любовь и на студенческие волнения. («Я хоть и трудяга, мистер Крейг, но не типичный. Можете мне поверить. И я заодно с ребятами: они по большей части правы. Но я против, когда они захватывают здания, бросают бомбы в банки и вытворяют всякие глупости. Хоть тут мы с Энн не расходимся во мнениях. Отец считает меня красным экстремистом, только он ошибается. Зато в нем вот что есть: он уважает в тебе человека, всегда тебя выслушает и постарается понять твою точку зрения. Когда будете в Калифорнии, обязательно познакомьтесь с ним. Знаете, мистер Крейг, мне повезло, что у меня такой отец».) О том, что Энн тоже повезло с отцом, он ничего не сказал. Он видел два фильма Крейга и отозвался о них вежливо. Он вообще был вежливый молодой человек. К концу ужина Крейг убедился, что политика политикой, а женитьба Бейарда Пэтти на Энн была бы для парня губительной, но говорить ему этого не стал.
Они уже выпили кофе, а к Хеннесси ехать было еще рано — там соберутся не раньше полуночи. К тому же Крейгу не очень-то и хотелось туда идти; что же до Пэтти, то вряд ли он будет чувствовать себя там непринужденно.
— Сколько тебе лет? — спросил он, когда они вышли из ресторана и направились к машине. (Пэтти настоял на своем и заплатил по счету) — Больше двадцати одного?
— Ровно двадцать один, — ответил Пэтти. — А что?
— Паспорт у тебя с собой?
— Зачем? — вспыхнул Пэтти. — Хотите проверить?
Крейг засмеялся.
— Да нет же. Я подумал, не сходить ли нам в казино. Раз уж ты приехал, должен же ты познакомиться с местными достопримечательностями. А там при входе спрашивают паспорт. — По крайней мере за игорным столом он будет избавлен часа на два от излияний удрученного парня.
— Ах, извините, — сказал Пэтти. — Конечно. Он у меня в кармане.