— Еще неизвестно… — начал было он.
— Известно, — резко перебила она. — Известно.
— Я-то еще не занимался подсчетом.
— И не надо. Кстати, вспомнила: виделась я с твоей хорошенькой юной приятельницей из Канна. Нас доктор Гибсон познакомил. Мы очень подружились и несколько раз встречались в ресторане. Очень умная. И очень волевая. Завидно волевая.
— Я не настолько хорошо ее знаю, — сказал он. Удивительно, но это правда. Он действительно не знал, волевая Гейл или нет.
— Обо мне она, разумеется, все знала.
— Не от меня, — сказал он.
— Нет. Разумеется, не от тебя. — Констанс улыбнулась. — Она улетает в Лондон. Ты это знал?
— Нет. Я ее не видел.
— Бедный Джесс, — насмешливо сказала Констанс. — Все трудящиеся дамы покидают его. На будущее рекомендую тебе держаться одного какого-нибудь города и выбирать женщин праздных.
— Я не люблю праздных женщин.
— Я тоже… Да! — Она порылась в сумочке и достала листок бумаги. Он узнал почерк Гейл. — Я обещала, если увижу тебя раньше ее, передать тебе ее телефон. Она живет в Филадельфии, у отца. Ради экономии, говорит, что разорилась вчистую.
Он внял у нее листок. На нем были адрес и номер телефона. И больше ничего. Он положил бумажку на столик.
Констанс встала.
— Сиделка не велела утомлять тебя.
— Увидимся ли мы еще?
— Не в Нью-Йорке, — ответила она, натягивая перчатки, — в этом городе чистых перчаток хватает только на час. — Она раздраженно смахнула сажу с тыльной стороны перчатки. — Не скажу, чтобы эта поездка в Нью-Йорк доставила мне удовольствие. Прощальный поцелуй. — Она наклонилась, поцеловала его в губы и прошептала: — Ты ведь не умрешь, милый, а?
— Нет, — сказал он. — Не думаю.
— Я бы не вынесла твоей смерти. — Она выпрямилась и улыбнулась. — Пришлю тебе открытку с видом Золотых Ворот, — сказала она и вышла.
Вот и она ушла. Лучшая из женщин, которых он знал.
Он позвонил по филадельфийскому номеру только на следующее утро Мужчина, ответивший ему и сказавший, что он — отец мисс Маккиннон, спросил, кто звонит. Когда Крейг назвал свое имя, мистер Маккиннон заговорил ледяным тоном. Казалось, он радовался возможности объявить Крейгу, что мисс Маккиннон накануне уехала в Лондон.
«Ну что ж, справедливо», — подумал Крейг. Позвони ему сейчас Йен Уодли, вряд ли он обошелся бы с ним любезнее.
Через неделю его выписали. Три дня подряд температура была нормальной. Вечером накануне выписки доктор Гибсон имел с ним долгий разговор. То есть долгий в представлении обычно неразговорчивого доктора Гибсона.
— Вы счастливчик, мистер Крейг, — сказал доктор Гибсон. Худощавый, аскетического вида старик, занимающийся каждое утро по полчаса гимнастикой, принимающий ежедневно по десять дрожжевых таблеток, он излагал неоспоримые истины. — Многие на вашем месте не выжили бы. Теперь вы должны быть осторожны. Очень, очень осторожны. Строго придерживайтесь диеты. И ни капли спиртного. В течение года — ни глотка вина. А лучше совсем бросить пить. — Доктор Гибсон был убежденный трезвенник, и Крейгу показалось, что в голосе Гибсона прозвучало злорадство. — О работе забудьте на полгода. У меня сложилось впечатление, что вы усложнили свою жизнь, я бы даже сказал: слишком усложнили. — Впервые доктор Гибсон дал понять, что список лиц, посещавших его пациента, привел его к кое-каким выводам. — Если бы мне предложили установить главную причину вашего заболевания, мистер Крейг, то я осмелился бы предположить, что она не в функциональном расстройстве, не в пороке развития и не в наследственной слабости. Вы, несомненно, понимаете, что я имею в виду, мистер Крейг.
— Понимаю.
— Упростите вашу жизнь, мистер Крейг. Упростите. И ешьте дрожжи.
«Ешьте дрожжи», — повторил про себя Крейг, глядя вслед удалявшемуся доктору Гибсону. Есть дрожжи — это легко.
У выхода из больницы он пожал Балиссано руку и шагнул за дверь. Вещи он оставил, сказав, что кого-нибудь за ними пришлет. Он шел медленно, щурясь от солнца, пиджак болтался на нем, как на вешалке. День был ясный, теплый. Он никого не предупредил, что выписывается сегодня, даже Белинду. Чтобы не сглазить. Уже выходя из больницы, боялся, как бы мисс Балиссано не догнала его и не объявила, что произошла ужасная ошибка и что его должны срочно вернуть на койку и снова вогнать в руку шприц.