— А мне нужно повидаться с вами с утра пораньше.
— Так вы Ричер?
— Да. Скажем, через полчаса у вас в офисе?
— Адрес знаете?
— Бруэр дал мне вашу визитку.
— Через полчаса, — согласилась Полинг.
Через полчаса Ричер стоял на тротуаре 41-й Западной улицы со стаканчиком кофе в одной руке и пончиком в другой и смотрел на Лорен Полинг, которая шла навстречу.
Элегантная женщина лет под пятьдесят. Бруэр назвал ее миловидной — и не соврал. Она было довольно высокой и носила длинную узкую юбку, черные чулки и черные туфли на каблуке. На шее — нитка крупного искусственного жемчуга. Светлые золотистые волосы ниспадали на плечи крупными локонами. Искорки смеха в зеленых улыбчивых глазах.
— Джек Ричер, если не ошибаюсь, — произнесла она.
Ричер сунул пончик в рот, вытер пальцы о светлые брюки и пожал ей руку. Подождал, пока она открыла парадное. Проследил, как в холле она отключила сигнализацию, нажав на щите кнопки. Правша, отметил он. Средний палец, указательный, безымянный, указательный, причем кисть руки почти не двигалась. Вероятно, 8461, подумал Ричер. Сдуру или занята своими мыслями, а то бы не позволила подглядеть.
Ричер поднялся за ней на второй этаж. Она открыла дверь офиса. Две комнаты: приемная, за ней кабинет с письменным столом и двумя стульями для посетителей. Не повернуться, но отделка интерьера хорошая. Будь офис чуть просторнее, он мог бы принадлежать адвокату или хирургу-косметологу.
— Я говорила с Бруэром, — сообщила она. — Позвонила ему домой после вашего звонка. Его интересуют ваши мотивы. — Голос у Лорен Полинг был хрипловатый и низкий. — Поэтому меня они тоже интересуют.
Ричер сел. Полинг протиснулась между стеной и торцом стола и тоже села.
— Я всего лишь ищу информацию, — сказал Ричер.
— Зачем?
— Посмотрим, как пойдет разговор, тогда, может, я вам и отвечу.
— Бруэр сказал, что вы служили в военной полиции.
— Это было давно.
— Все равно вы должны знать, что вам не следует со мной разговаривать.
— Почему?
— Сами подумайте. Если Эдвард Лейн не убивал первую жену, то кто, черт возьми, это сделал? Я, кто же еще. Из-за моего промаха.
— Промахи бывают у каждого, — возразил Ричер.
Полинг согласно кивнула:
— Все дело в ее сестре. Сидит безвылазно в своей ведьмовской клетушке, как моя нечистая совесть.
— Я с ней встречался.
— Она не дает мне покоя.
— Расскажите о тройке бубен, — попросил Ричер.
— Мы пришли к выводу, что она не имела смысла. В какой- то книге, фильме или где-то еще убийцы подбрасывали игральные карты-«визитки». Поэтому мы тогда основательно вникли в эту проблему. В базах данных, однако, тройки не фигурировали. Да и бубны упоминались раз-два и обчелся. Мы поручили изучить вопрос самым великим интеллектуалам, но и это ничего не дало. Поэтому мы решили, что тройку подбросили, чтоб пустить нас по ложному следу. Нам требовалось узнать, кому это было выгодно.
— Вы тогда проработали Лейна?
Полинг утвердительно кивнула:
— Проработали, и очень тщательно, и его, и всех его людей. Выясняли — кто его хорошо знал? Кто знал, что у него большие деньги? Кто знал даже то, что Лейн женат?
— И?
— Лейн — малосимпатичная личность. Балансирует на грани безумия. У него психопатическая потребность командовать.
— Патти Джонс говорит то же самое.
— Она права.
— Я вам вот что скажу, — заметил Ричер, — у его людей тоже не все дома. У них психопатическая потребность подчиняться. Они на гражданке, но крепко держатся за старые военные правила. Как напуганный малыш за свое одеяльце.
— Пентагон выдавал информацию скрепя сердце. Но мы обратили внимание на две вещи. Большинство из них много раз побывали за границей, но на всю их братию приходится куда меньше наград, чем можно было бы ожидать. И большинство опять же демобилизовались на общих основаниях. Ни одного почетного увольнения, включая самого Лейна.
Ричер кивнул:
— Это, возможно, объясняет, почему они так преданы Лейну. Кто еще станет платить им двадцать пять кусков в месяц?
— Они столько получают? Лейн столько вам предложил?
Ричер не ответил.
— Для чего он вас нанял?
— Мы еще не закончили с информацией.
— Энн Лейн была убита пять лет назад на пустыре у платной Нью-джерсийской автострады. Никаких других твердых фактов у нас нет и не будет.
— Но что вам говорит интуиция?
— А вам?
Ричер пожал плечами.
— Я услышал от Бруэра одну фразу. Он сказал, что не знает — и все тут, и это ему непонятно, потому как он, бывает, и ошибается, но всегда знает. Со мной точно так же. Я всегда знаю. А на этот раз не знаю.