Глаза мои все еще бельмы, мой друг! И я не могу сам беседовать с тобою рукой моей так, как бы хотелось, то есть и много и долго.
P. S. Вот еще какая новость. Мальцов <нрзб> потерял не только все мои сочинения, сколько их ни было, но и записки мои, до художеств касающиеся, и все мои журналы. Нет у меня теперь в библиотеке ни строчки, а в голове ни одной мысли. Я чаю, ты бы за это рассердился. И я бы рассердился, да стал глуп очень, так все равно, прости.
23. Н. П. ЯХОНТОВУ{*}
10 сентября 1796 г. Петербург
Оперетку, которой ты у меня слова видел, секретарь безграмотности моей потерял со всеми моими вздорными сочинениями, записками, журналами, которые в тридцать лет кое-как накопились, так прошу на него не прогневаться и на меня за то, что сам больше писать не могу, ибо слеп есмь, а стану диктовать Алексашке, который в голосе своем гораздо более имеет нот, нежели в русской азбуке букв считается. Для него и для двух моих девочек напишу я маленькую драму и пришлю к твоему песнословию; а теперь посылаю к тебе готовую почти оперку для того, чтобы дать тебе работу и практику положить инструменты к тем голосам, у которых оркестра не отыскалось. Потрудись, зимою привези, и мы заиграем: 48 человек музыкантов к твоим услугам готовы. «Пастушья шутка», к тебе посылаемая, должна бы скороспелкою назваться, если бы скорое дело извиняло худое произведение. Мне задали ее как задачу, которая пусть хвостом письму, а головою драме служит.
24. В. В. КАПНИСТУ{*}
3 июля 1797 г. Павловск
Прости меня, любезный друг Василий Васильевич, что на поздравление твое умедлил я тебе отвечать, ей-ей, для того не напишу 1000 причин, что ни одна вероятною не покажется, кто их в глаза не видит.
Благодарствую искренно, что ты радуешься и тою моею радостию, которая меня еще не порадовала и не угодит разве на досуге.
В деньгах с Дашинькою я рассчитался, что касается до Левкиной сестры, то тебе, я чаю, известно, мой друг, что мы отдавали учить ее к одному англичанину в Могилев ходить за бельем и готовить кушанья. Говорят, что она изрядно этому и выучилась, то, получа твое письмо, написал я, тотчас чтобы прямо оттуда к тебе ее отправили, если это не исполнено и она еще не у тебя, то скоро туда отправится. Сам Менелас, у коего она жила, и пошлет ее с нарочным.
Мое отправление в Москву для перестройки Кремля по сю пору тянется потому, что здесь дают дело, которого конец нередко рождает начало.
Живем же мы здесь полусемьею, только с нами бо́льшая дочь, две маленькие в Питере, а сыновья в Москве. Каково? Прости.
25. П. В. ЛОПУХИНУ{*}
1799 г. (?) Москва
Милостивый госу<дарь> Петр Васильевич!
Введенское ваше таково, что я замерз было на возвышении, где вы дом строить назначаете, от удовольствия, смотря на окрестность; и 24 градуса мороза насилу победили мое любопытство. Каково же должно быть летом? Приложа, как говорят, руки к делу, место сие выйдет, мало если сказать, лучшее из Подмосковных. Натура в нем все свое дело сделала, но оставила еще и для художества урок изрядный. От начала хорошего, от первого расположения зависеть будет успех оного. Правда, что возвышение, под усадьбу назначенное, имеет прекрасные виды, с обеих сторон красивый лес, но кряж песчаный и жадный: воды ни капли, и все то, что на возвышении посажено ни будет, будет рость медленно и хило, ежели не взять к отвращению неудобств нужных мер. В новом фруктовом саду, по песчаной горе расположенном, также нет ни капли воды, как и на скотном дворе; на поливку и на пойло должно по крайней мере определить три пары волов в лето, а без хозяина легко выйти может, вместо пользы, одно из двух необходимое зло: или коровы будут без пойла, или волы без кожи.
Там, где вы назначили мне и конюшенному двору положить основание, т. е. по правую руку от проспективной дороги к роще, то по теперешнему положению место не весьма выгодно, потому что весьма удалено от водопою. Хорошего же колодца иметь на горе никак нельзя, и выкопанный в 12 сажен колодец держит в себе воды небольшое количество, которое скопляется из земли, а действительной ключевой жилы нет, да и быть не может, потому что горизонт обеих побочных речек, да и самой Москвы-реки лежит весьма низко, то, если до хорошей воды доискиваться, должно копать до самой подошвы Москвы-реки, а тогда хотя и будет в колодце воды довольно, но доставать ее будет весьма трудно. Для отвращения всех сих неудобств исходил я все окрестности усадьбы, и знаменитый Брюн насилу мог за мною угоняться. Освидетельствовав обе побочные реки и берега их, кажется мне, что есть возможность оживотворить живыми водами прекрасную, но по сю пору мертвую и безводную ситуацию вашей усадьбы, — в саду и в скотном дворе вашем будут фонтаны, возле дома каскад великолепный, конюшенный двор при воде же текучей построен будет там, где вы его назначили. Словом, прекрасное положение места будет, право, несравненное, все оживет и все будет в движении; по сю пору я признаюсь, что виды романтические составляют без вод мертвую красоту, я говорю, без вод, потому что нижние воды, на которые хозяин имеет только право глядеть, а в деле употребить не может, я <нрзб> считаю.