* * *
Вот тебе, мой д<руг>, de la galimathia double [1].
Прочитай
Да замарай,
Чтобы тетехи не видали,
Чтоб шелаганы не читали
И чтоб меня не проклинали
В соборе свах и кощунов.
Дай мне пожить еще немного,
Ведь всякому своя дорога,
Чужой за тысячу рублёв
Я перебить не соглашуся
И для того-то не крушуся,
Что право, не боюся
И строгих и ревизских стай.
Пожалуй, лай!
Слуга ваш Николай
И Львов Никольской
Прошел уже, прошел путь скользкой,
И минуло ему давно пятнадцать лет,
Теперь он дряхл и сед,
Отец пяти детей и диво-т, коль не дед!
Шутливые стихотворения
ШУТЛИВЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ{*}
ЕГО СИЯТЕЛЬСТВУ ГРАФУ АЛЕКСАНДРУ АНДР<ЕЕВИЧУ> БЕЗБОРОДКЕ
С тех пор парнасские уроды
В пять пуд писать пустились оды
Продажным и тупым пером,
Как словом поразбогатели,
А напроти́в, пооскудели
Рассудком, вымыслом, умом.
В старинны времена, бывало,
В восторге оду пел певец,
Восторгом украшал начало,
Восторгом он венчал конец,
На оду бы в пять пуд и духу недостало.
Но оду в три строфы не так-то трудно спеть,
Вот что и завлекло меня в дурацку сеть,
О коей некогда мне толковал Рылеев,
Когда он браковал ученье без затеев,
Рассудку вопреки
Умно доказывал, что точно дураки
И те, что книги сочиняют,
И те, что их читают.
Я с глупа умного совета не приял,
Слеп будучи глазами,
Я счел, что я Гомер, и оду написал,
Чрез два, и в третий, и скачками;
Сегодня диктовал стихами,
А писарь чудну тварь сию образовал.
ОДА ВО ВКУСЕ АРХИЛОКА НА 1795-Й ГОД, {*}
во время взятия Варшавы при письме посланная во дворец к графу Бе<збородко> и между городской и придворной обеднею, во время глазной моей болезни сочиненная
Strophe
О если б долу возвратился
Стяжавший вечности венец
И в славе сущим нам явился
Бессмертный, пламенный певец,
Бренчавший во звончату лиру,
Как он воспел бы миру
В торжественный сей новый год
В царях царицу несравненну,
Россию в славе и блаженну
И витязей славянских род.
Antistrophe
Катитесь счастливо, светила [1],
Сказал бы северный Орфей,
Судьба нас числить научила
Победой царств теченье дней;
Делами исполнять пространство,
Блаженством измерять подданство
И опытом стремленье сил.
Слезой пиита орошенна,
Смягчилась лира восхищенна,
К царице глас он обратил.
Epodon
Владычеству ея морями
Да будет положен предел!
Да будут ей часы годами
И вечность веком славных дел!
Мое отечество драгое
Восставит время золотое;
Пиит бы здесь возвысил тон,
Под кедром лавры зеленеют,
Ахиллы новые в нем зреют,
Пал Троев град! — но я не он.
ВЗДОХ НАМЕСТНИЧЕСКОГО МУНДИРА {*}
Ф<ельд> М<аршала>, единого при дворе сущего, к едущим кавалерам 1799 сентяб<ря> 20-го в Гатчине
Блаженны людие с крючками,
Что могут полы застегнуть
И в дождь негрязными стопами
Свершить на конях грязный путь,
В одежду красну облеченны,
Пером блестящим осененны;
Знак рыцарский их красит грудь.
А я в наместнической рясе
Меж красноперых птиц один
Шатаюсь, как при смертном часе,
От инфантерии павлин.
И хоть не брызгаю ногами,
Чрез лужи делая прыжки,
Кафтан мараю сапогами,
Кафтаном пачкаю чулки.
О всадники! взгляните книзу,
Помилуйте хоть раз меня:
Иль красную мне дайте ризу,
Иль посадите на коня.