Избранные сочинения

Ода XIX ДОЛЖНО ПИТЬ

Воду черна пьет земля,
А деревья землю пьют;
Океан все реки пьет,
Солнце пьет и Океан;
А луна и солнце пьет,
То зачем же, о друзья!
Мне мешать, как пить хочу?

Ода XX К ДЕВУШКЕ СВОЕЙ {*}

Некогда в стране Фригийской
Дочь Танталова была
В горный камень превращенна.
Птицей Пандиона дочь
В виде ласточки летала.
Я же в зеркало твое
Пожелал бы превратиться,
Чтобы взор твой на меня
Беспрестанно обращался;
Иль одеждой быть твоей,
Чтобы ты меня касалась,
Или, в воду претворясь,
Омывать прекрасно тело;
Иль во благовонну мазь,
Красоты твои умастить;
Иль повязкой на груди,
Иль на шее жемчугами,
Иль твоими б я желал
Быть сандалами, о дева!
Чтоб хоть нежною своей
Жала ты меня ногою.

Ода XXI НА САМОГО СЕБЯ

Дайте пить вы мне, девицы,
Дайте вдоволь мне вина;
Я от жару умираю.
Дайте Вакховых цветов...
На челе моем горящем
Вянут, сохнут все венки;
Но любовный жар я крою
С неким мужеством в себе.

Ода XXII К ВАФИЛЛУ

Сядь, Вафилл, о! сядь под тенью,
Под прекрасным древом сим,
Что по нежным ветвям стелет
Кудри мягкие свои.
Близ его ручей текущий
Убеждением журчит.
Льзя ли место для покоя
Толь прохладное пройтить?

ПРИМЕЧАНИЯ НА ПЕРВУЮ КНИГУ ОД АНАКРЕОНОВЫХ

Ода I К ЛИРЕ

Сия и следующая за оною ода переведены были мною точным числом стоп и ударением греческого подлинника, тем же самым метром хотел я продолжать перевод всего Анакреона. Хотя сие гораздо бы легче было исполнить по причине одинаких женских стихов, но мне показалось, что единообразие оных на русском языке делает какую-то неприятную звучность для слуха, привыкшего не токмо к разнообразному ударению стихов, но еще и к рифме. А потому и принужденным нашелся перевесть те же самые оды вторично, перемешать женские стихи с мужескими и в краткий стих поместить тот же смысл, какой в длинном женском стихе греческого подлинника находится.

Для желающих знать точную гармонию стихов Анакреоновых я внесу здесь первых двух од переводы, которые я отменил.

Ода I К ЛИРЕ

Греческим метром

Я петь хочу Атридов,
Хочу я петь о Кадме,
Но струны лиры только
Одну любовь бряцают.
Я лиру перестроил
И новые взял струны,
Хотел на ней Иракла
Воспеть дела военны;
Но лира все упорно
Одну любовь звучала.
Простите ж впредь, ирои!
Когда моя уж лира
Любовь одну вещает.

Я петь хочу Атридов. Ст. 1. Агамемнон и Менелай именовались Атридами. Гомер почитал их сынами Атрея; но Эсхил, Порфирий и Аполлодор считают их сынами Плисфена, сына Атреева. Как бы то, впрочем, ни было, но Менелай и Агамемнон тем не менее Атриды, а под именем их Анакреон разумеет войну Троянскую.

Хочу о Кадме петь. Ст. 2. Кадм, сын Агенора, брат Европы, жил во времена Иисуса Навина, изобретатель литья меди. Г-жа Дасье примечает, что потому, может быть, в Крете называют щиты, шеломы и прочие кадмами. Анакреон же здесь, по мнению многих, разумеет войну фивскую или же, быть может, собственную повесть Кадма, в баснословии столь знаменитую.

Ода II К ЖЕНЩИНАМ {*}

А мужество — мужчинам. Ст. 7. Сей стих в лучшем немецком переводе, напечатанном в Лейпциге 1776 году bei Weidmanns Erben und Reich переведен φρόνημα — «die Manner Waffen Kunste» или «die Manner Waffen fuhren», то есть «мужчинам ратоборство». Г-н же Мутоннет де Клерфон переводит оный: et le courage aux hommes.

Но Преосвященный Евгений, коего пространным и глубоким сведением греческого языка руководствовался я в переводе моем, под именем φρόνημα разумеет чисто «благоразумие». Если немец из учтивости к полу, толь любимому Анакреоном, не посмел поставить такой хулы (которую, верно, он разумел), то как русскому объявить войну лучшей части света, отказав ей (суровой, однако) дар благоразумия! А для того и перевел я φρόνημα ни «ратоборство», ни «благоразумие», но «мужество мужчинам», уповая, что противуположением оного, т. е. «нежностию», прекрасный пол не оскорбится...

Здесь следует та же самая ода, греческим метром переведенная, где следовал я немецкому переводу в критическом стихе.